Рисующий светом
Шрифт:
— Тогда садитесь на стул, — пригласил он.
— Но я… Я не одета для снимка! — Дженнифер вспыхнула, — я хотела…
— Мы сделаем несколько снимков для вас, мисс Лейси, — лорд Лукас подошёл к камере, накрыл её черным полотном и стал возиться с ней, — не переживайте. Возможно, это изображение вам понравится не меньше, чем то, где вы будете в лучшем платье.
Дженни села. Сердце её сжималось от радости.
— Я готова сидеть два часа! — сказала она, — я и правда готова на все.
Лорд Лукас посмотрел на нее, потом подошёл и повернул её плечи так, как ему казалось более правильным. Прикосновения
— Два часа сидеть не придется, мисс Лейси, — сказал он, — И даже двадцати минут. Генри привёз мне камеру с новым объективом, — он указал на круглый предмет, смотревший прямо в лицо Дженни, — этот объектив построен на совершенно новой системе линз. Хватит и двух минут, чтобы получить ваше изображение самого лучшего качества. Сейчас я открою крышку, и объектив станет считывать все переливы света на вашем лице. Чем неподвижнее вы окажетесь, тем лучше и чётче будет ваше изображение. Так что прошу вас шевелиться как можно меньше.
Дженни кивнула. Она села в достаточно удобную позу, чтобы не двигаться. Как же будет завидовать ей её сестра, когда Дженни пришлёт ей в подарок свое изображение! Лорд Лукас готов сделать ей несколько снимков! Один, конечно же, она пошлет матери. Лорд Лукас открыл крышку, и Дженни уставилась в выпуклые линзы объектива, который, как немигающий глаз, смотрел на нее.
— Две минуты, мисс Лейси, — сказал он, — через две минуты я приду и освобожу вас. Мне нужно подготовить все для того, чтобы проявить ваше изображение.
Она хотела улыбнуться, но не посмела. Она хотела попросить его остаться, но не могла говорить, боясь, что снимок выйдет нерезким. Она хотела самый лучший дагеротип в мире! Такой, чтобы часами разглядывать его, проникая все глубже и глубже в изображение, находя новые черточки, созданные светом на серебре.
— Сейчас ваш образ с помощью света и линз отпечатывается на серебряной пластине, — услышала она голос лорда Лукаса, — которая овеена парами йода. Когда свет сделает свое дело, я помещу пластину под пары ртути, чтобы ваш образ проявился на пластине, и закреплю изображение водой и раствором натрия. Тогда вы сможете любоваться застывшем зеркалом столько, сколько пожалаете.
Дженнифер не знала, что такое натрий, но не стала спрашивать. Она обязательно посмотрит, как проявляется на пластине её изображение. Но сейчас нужно было сидеть тихо. Потому что свет делал свое дело, отпечатывая образ её на серебре.
Глава 17
Где Дженнифер всматривается в свое отражение
Две минуты прошли очень быстро. Дженни даже не успела устать, когда лорд Лукас вошёл в комнату и закрыл крышкой объектив. Дженни расслабилась, поменяла позу, даже потянулась, вдруг поняв, что все мышцы её были ужасно напряжены от желания не пошевелиться.
— Вас фотографировать одно удовольствие, — сказал лорд Лукас, вынимая из камеры черную плоскую коробочку.
Дженни расцвела от комплимента.
— А можно я посмотрю, что вы будете делать дальше? — спросила она.
Он кивнул, явно польщенный.
— Добро пожаловать в мою лабораторию алхимика, мисс Лейси. Помните, был дым? Некоторые не очень воспитанные личности влезли ночью в лабораторию и рассыпали коробки с химикатами. Видимо,
Ужасно хотелось спросить, кто же это был, но Дженни не стала. Захочет — сам скажет. Но лорд Лукас не захотел, а просто распахнул перед ней узкую дверь в маленькую тёмную комнату, где на нескольких столах, стоящих вдоль стен, распологались какие-то ванночки с водой, пробирки, и сосуд, гревшийся на огне.
— Выглядит как настоящая лаборатория алхимика, — проговорила Дженни, немного растерявшись.
— Да, тут и происходит настоящая алхмия. Смотрите, — лорд Лукас указал на сосуд, что грелся на огне, — это сосуд, который проявит ваше изображение на пластине. В нем на дне находится ртуть. Видите эти серебристые шарики?
Подойдя ближе, Дженни разглядела ртуть на дне сосуда.
— Пары ртути опасны для здоровья, — проговорил лорд Лукас, открывая крышку и вынимая из черной коробочки тонкую серебряную пластину, которую он как можно скорее поместил на специальное место в сосуде, после чего закрыл крышку, — поэтому мы стараемся не взаимодействовать с ними. Если у вас закружился голова, мисс Лейси, значит вы вдохнули слишком много паров.
Голова у неё не кружилась. Дженни осматривалась, находя в темноте все новые коробочки и сосуды. Видимо, именно в них и хранились разные химикаты, которые позволяли лорду Лукасу ставить эксперименты. Пока ртуть делала свое дело, лорд Лукас что-то записывал в блокнот, щуря глаза в свете единственного источника света под сосудом с ртутью. Когда же процесс был завершен, он погасил огонь, предварительно запалив лучину, которая давала света ещё меньше, чем огонь горелки. Достав пластину щипцами, он перенёс её в ванночку с водой, что стояла на соседнем столе.
— Что вы делаете? — спросила Дженнифер.
— Изображение нужно закрепить, — сказал он, — поэтому мы вымачиваем его в обычном растворе натрия. То есть соли. Сейчас уже можно видеть ваш портрет, но без солевого раствора он легко исчезнет, когда на него попадёт свет.
Дженни наблюдала за процессом с широко раскрытыми глазами, будто присутствовала на каком-то магическом ритуале. Вот лорд Лукас снова взял щипцы, аккуратно подцепил пластину, потом распахнул дверь и позвал за собой Дженни. Она метнулась следом, желая разглядеть то, что получилось после всех этих манипуляций, похожих на манипуляции средневекового волшебника.
— Не трогайте руками, мисс Лейси, — лорд Лукас взял пластину за края двумя пальцами, — изображение легко сотрется, пока мы не обработаем его раствором золота. Но сейчас вода должна высохнуть, а мы можем посмотреть, что получилось.
Дженни набрала воздуха в лёгкие и так и замерла, смотря на самое себя. Пластина отобразила её отражение, будто замершее в старинном зеркале. Дженни всматривалась в огромные распахнутые глаза, будто готовые махнуть длинными ресницами, в завитки волос на лбу, которые не мог бы передать ни один, даже самый умелый, художник, в складку губ, в овал лица, которые могла до этого видеть только в зеркале. Теперь же зеркало застыло в её руках навсегда! Сияние серебряной пластины заставляло поворачивать её в разные стороны, от чего изображение казалось живым. Дженни нарисованная будто постоянно смотрела на Дженни живую и чуть улыбалась ей, храня загадку в своей улыбке.