Родина помнит
Шрифт:
– Знаешь, кто это, – спросила экскурсовод.
– Да, это Денис Давыдов. Герой! Партизан!
– Да, мальчик,– это герой. Сам Наполеон его боялся и приказал поймать и убить его. И послал против него большой отряд солдат. Но Давыдов со своими партизанами изрубил врагов, а живых взял в плен. А ещё Давыдов был поэт:
– Я Вас люблю без страха, опасенья,
– Ни неба, ни Земли, ни Пензы, ни Москвы,
– Я мог бы Вас любить глухим, лишенным зренья,
– Я Вас люблю затем, что это – Вы!…
Всю ночь Волку снилась Бородинская битва: грязь, кровь, запах дыма, кони, крики людей. Там, вдали, на пригорке стоял фельдмаршал Кутузов в зимней шубе и указывал
– Вперёд, за мной, – прокричал Давыдов, и, Волк, вскочил на коня и помчался в бой.
Решение было принято окончательное: он будет военным. Жаль ждать ещё пять лет. Это решение его окрепло, когда он прочел надпись на камне: «Здесь лежит Суворов» на могиле великого полководца в Александро-Невской Лавре. Он принял стойку «Смирно» и поклялся всю свою жизнь посвятить защите Родины на могиле фельдмаршала Кутузова в Казанском соборе…
А осенью пришла трагическая весть из Скрипина. Кулаки убили Ивана Макаровича, застрелили прямо на пороге сельсовета выстрелом в голову, поздно вечером. Выстрел этот эхом пролетел над деревней, и Василиса, почуяв неладное, побежала навстречу и нашла его мёртвого на пороге. Хоронили всей округой, отряд красноармейцев прошел строем перед гробом и был дан салют. Так и осталась Василиса опять одна. Так и проживёт всю свою оставшуюся жизнь без мужчины, свято веря в идеи коммунизма, и останется им преданной до конца.
В феврале 1931 года все труженики «Столярной мастерской Миронова не получили зарплату. Из-за возросших налогов, цен на древесину, подорожания электроэнергии, арендной платы за помещение, денег полученных после продажи изделий не хватило на зарплату. Политика Государства менялась. Иван Поликарпович собрал всех и сказал:
– Мастерскую закрываем. Всем оставаться здесь, вот деньги, – он достал из кошелька несколько купюр,– это на пропитание, пока не выгонят из помещения, – и протянул их «секретарю». Я еду сейчас к друзьям на 2-ю мебельную фабрику. Она создается сейчас на базе мебельной фабрики Халтурина, что была на Карповке. Ждите.
И через три дня весь коллектив « Мастерской Миронова» перешел на работу на 2-й деревообрабатывающий завод «Главдерева». Вовка, Петька и Илья были приняты учениками столяра и получили места в общежитии, и талоны на питание на фабрике-кухне, открытой в помещении бывшего склада фабрики Мельцера. Так Владимир Овчинников, шестнадцати лет отроду, влился в большой коммунистический коллектив. Началась новая, интересная, полная, радостная жизнь.
– Овчинников! Как Вы относитесь к религии? – спросил Секретарь Фабричного комитета комсомола, что сидел в центре в центре, застеленного красной скатертью стола, среди других членов комитета.
Волк, одетый в новую белую рубашку, настоящий мужской галстук красного цвета, белые брюки и белые парусиновые туфли, стоял один перед членами Комитета комсомола и отвечал на вопросы.
– Я не отношусь к религии. Я отношусь к рабочей молодёжи, отношусь к Советской Власти, отношусь к вождям мирового пролетариата и отношусь положительно восторженно и с уважением. Ак Религии я не отношусь вообще.
Секретарь удивленно сначала взглянул на Овчинникова, он явно ожидал другого стандартного ответа, но понял вдруг, что к таким словам и убеждениям то и придраться нельзя.
– Ответ убедительный, точный, верный, хотя и нестандартный. Но ведь мы все действительно не относимся к Религии. И все тут. Больше е говорить не о чем. Нет Религии и нет проблемы. Правильно Владимир. Я
– Скажите, Овчинников, а кто сейчас возглавляет ЦК ВЛКСМ? – спросила девушка, что сидела крайней справа.
– Первый Секретарь ЦК – Александр Васильевич Косарев. В 26 году он возглавил Василеостровской райком ГК СМ, а в 29 году возглавил Московско –Нарвский райком, который занимал в то время неверные позиции. Наладил там работу, убедил товарищей в правоте линии партии. И теперь достойно возглавляет ЦК ВЛКСМ.
– А теперь скажи, Овчинников, что ты можешь нам рассказать о своем детстве? Какие самые яркие воспоминания о нем у тебя, и какие события привели тебя в комсомол? – спросила другая девушка, что сидела слева от Секретаря.
Волк задумался. Детство. Это в первую очередь отец за спиной у Христа под куполом церкви. Это мама. Это Макарыч. Это Акбар! Он переступил с ноги на ногу и заговорил:
– Детство? Самое яркое воспоминание? Это Отец, что погиб в первую мировую войну. Я его не помню, и фотографии не было у нас. А вот его присутствие в моей душе и совести было всегда, его поддержку я ощущаю и сейчас, – он взглянул на потолок, примерно туда, где и должен быть лик Христа на куполе, – мама моя – крестьянка. Помню голод и трудности времени Гражданской Войны. Мама грела наши тела в прямом смысле и души постоянно. Самый близкий мой человек! – он опять умолк на миг, словно вспоминая, и вдруг заговорил уверенней и быстрее, – и ещё яркое как пламя воспоминание – мой пёс Акбар. Отец принес его в дом, когда я родился, и мы росли вместе. Он быстрее, я медленнее. Он стал большим и злым псом, сидел всю жизнь на цепи, прикрученной к ошейнику твердой проволокой, и никогда не покидал эту цепь. До смерти своей. Но для меня это был самый верный и преданный друг. Я часто малышом забирался в его будку и спал сладко, согревшись о его большое, доброе и теплое тело. И я сам открутил ту проволоку с цепи, когда он умер и похоронил его. А в день его смерти я вступил в пионеры. Вот такое было в моем детстве.
В комнате повисла тишина, слова Овчинникова вынудили всех слушать внимательно и переживать сказанное.
– Больше нет вопросов, – спросил Секретарь, первым нарушив молчание, – Давайте голосовать, товарищи. Кто «За» то, чтобы принять товарища Овчинникова в члены Комсомола? – и первый поднял руку.
Все проголосовали «За». А по щекам девушки, что сидела справа от Секретаря текли слёзы… И Волк стал комсомольцем.
Прошло время. Волк полностью погрузился в жизнь фабрики. Стал настоящим рабочим плотником, столяром, а ещё превратился в человека с активной жизненной позицией. Он всецело воспринимал развивающийся в стане общественный строй и жил полной и радостной жизнью. И вот в 1 декабря 1934 года убили Кирова. Смерть лидера сплотила народ и укрепила его в стремлении к светлому будущему. И Волка, как активного комсомольца, опять вызвали в комитет комсомола.
– По решению комитета комсомола и партийного комитета фабрики, Владимир Сергеевич, мы направляем тебя во вновь открывшийся филиал фабрики в Кировском районе, что теперь за Нарвской заставой. Там, на улице Тракторной, где строится Путиловский городок, есть школа 10-летия Октября, там её и найдешь, – Секретарь обнял по-дружески Волка за плечи, – Возглавишь там комитет комсомола и цех по производству кухонной мебели. Вот Комсомольская путёвка, – он протянул ему документ, – Да, вот еще держи, он подал ему кожаную папку с надписью «Главдерево», – теперь ты руководитель, Дарю. Завтра с утра и поезжай.