Родное гнездо
Шрифт:
Оба препятствия сразу устранили. Припаяли к узлу одной из ячеек толстый провод, хорошо закрепив его механически. Он пойдет к схеме и станет заземлением, именно по нему будут уходить помехи.
А в качестве держателя отец придумал из той же проволоки навертеть шесть крючочков. Если залезть в «кокон», можно изнутри в нем «запереться», и тогда края смыкались, а экран полностью закрывал человека от внешних электрических полей и наводок, но не мешал ему ни дышать, ни смотреть.
Ну вот, клетка Фарадея готова. Торик для пробы забрался в новый кокон и застегнулся. Отец не смог удержать улыбки: «Детка в клетке!»
Да,
Глава 25. Тени прошлого
Он шел лишь вперед,
А где и кто ждет,
Так ли уж важно
В двадцать лет с половиной?
Он был рожден, чтобы бежать…
«Чиж и Ко», «Рожден, чтобы бежать»
Отлично! Первые же испытания «детки в клетке» показали, что помехи почти пропали. Значит, не зря они так долго плели сетку. И главное — теперь можно двигаться дальше. На сей раз Семен тщательно проработал схему, чтобы подаваемые напряжения не мешали чутким датчикам расслышать тихий шепот мозговых волн.
Отдельный модуль схемы вылавливал из полученного сигнала узкий диапазон частот, где мог оказаться альфа-ритм. По задумке, этот модуль должен определять, уснул человек или нет. Когда человек засыпал, модуль фиксировал альфа-ритм и подсвечивал индикатор. С этого момента реле времени, электронный сторожевой пес, начинало отсчет длительности сна.
Для решающего эксперимента друзья выбрали знакомую частоту, ведущую в коридор барака, где жарили картошку. Выставили время возврата на пять минут, чтобы сразу оценить, как все работает, уложили Торика, укутав его сеткой, и включили прибор.
Через три с половиной минуты зажегся светодиод: Торик уснул, а Семен засек время по наручным часам. Ровно через пять минут зажегся индикатор режима пробуждения — теперь прибор больше не подавал усыпляющие импульсы на электроды. Еще минуты через полторы индикатор альфа-ритма замигал и погас, а Торик, тщательно укрытый прозрачной сеткой, пошевелился и медленно потянулся руками к шлему.
Семен нетерпеливо спросил:
— Ну как, получилось?
— Все отлично! — Торик даже головой помотал, чтобы скорее сбросить с себя сонное состояние. — Спасибо тебе! Теперь можно погружаться и одному.
— Можно. Кстати, я там все, что мы считываем с мозга, подчистил от импульсов коммутации и вывел на параллельный порт. Посмотрел — сигнал вроде идет. Только не знаю, чем ты его читать будешь.
— Я пока тоже не знаю. Но верю, что когда-нибудь мы придумаем и чем читать, и чем анализировать эти сигналы. Надо еще нам потом…
— Знаешь, а я вот не уверен, — вдруг перебил его Семен и вздохнул. — Оксана с каждым днем все больше заводится. А тут такое дело…
— Поругались?
— Не в этом суть. Похоже, я скоро папашей заделаюсь, прикинь!
— Да ладно! Поздравляю!
— А вот не знаю, то ли поздравлять
— Да все получится, Семен! — благодушно отмахнулся Торик.
— Откуда ты знаешь? — Тон друга стал жестче. — Ты ведь даже не пробовал. А я вот с Викой каждый день сидел, пока вся ватага охотилась за приключениями. Не особо радостное дело это — детей растить, но куда деваться? Оксана теперь напирает, чтоб я меньше по друзьям ходил. Так что не знаю даже, сможем мы еще с этим делом повозиться или нет.
— Ладно, мы с тобой и так очень здорово продвинулись.
* * *
Ноябрь 1985 года, Город, 20 лет
Словно услышав мысли Торика, ноябрьским вечером отец собрался с духом и решил испытать действие прибора на себе. Торик все подготовил, расстелил сетку Фарадея. Пока лоб щедро протирали электролитом, отец усмехнулся и сказал:
— Еще бы жары побольше, и ощущения как в Ираке: пот заливает глаза, а ты ничего с этим не можешь поделать — но надо, надо…
Надел шлем, улегся, продолжая ворчать, что вряд ли уснет при его-то бессоннице. Торик для пробы выставил частоту в середине диапазона и начал потихоньку добавлять амплитуду и раскачку. Как ни странно, всего через три минуты помигал и загорелся красный индикатор. Отец спал. «Интересно, что он сейчас видит?» — гадал Торик.
Через двадцать минут электросна Торик плавно понизил амплитуду до нуля и выключил прибор. В комнату осторожно вошла мама, узнать, как тут у них дела.
— Уснул и теперь так и спит, — тихо отчитался Торик. — Будить его?
— Не знаю. С одной стороны, пусть бы поспал, спит он сейчас плохо. С другой — вдруг ночью спать не будет, а завтра на работу. Нет, давай будить. Миша! Пульс нормальный, дыхание… обычное для спящего. Миша! Подъем!
— Мм? — завозился отец. — Уже утро?
— Уже вечер! — Мама для вида ворчала, но в душе радовалась, что все обошлось.
— Так я все-таки уснул? — удивился отец. — Надо же! Хорошая у тебя штука-то получилась.
— Ага. Машинка работает. И что ты сейчас увидел?
— Ничего.
— Совсем? Ни картинок, ни ощущений?
— Никаких намеков. Зато выспался, будто полночи уже прошло.
«Ничего» — как понимать такой результат? Причем аппаратура отработала четко — пошли импульсы, мозг уснул, и аппаратура поняла, что он уснул. А вот дальше… Не та частота? В этом месте мозга не было воспоминаний? Отец что-то видел, но не хочет рассказывать? Или все-таки с прибором что-то не так?
Надо бы на себе попробовать. Кстати! Пока все разложено и подключено, можно смоделировать ситуацию и попробовать выставить незнакомые параметры.
— Мам, я на полчаса пропадаю, не пугайся.
* * *
…Темнота. Покой. Тишина. Нарастающий шум! Яркий свет и движенье-мельтешенье. По лест-ни-це впри-прыж-ку! Ребята бегут, орут, толкаются. Девчонки визжат, они бы и не хотели спускаться так быстро, но задние ряды напирают. Слепящий солнечный свет в высоченные окна, да еще лампочки горят. Почему? Думать некогда, бежать, бежать вниз. Ой-ой, снизу поднимается массивная фигура в пальто. Фаина Павловна! Она пытается что-то сказать, чтобы успокоить живую реку второклашек. Какое там!