Рокоссовский: терновый венец славы
Шрифт:
Такое внимание Верховного, его теплый отеческий тон подбодрил командарма, еще больше укрепил уверенность в исходе битвы под Москвой.
К утру следующего дня прибыла обещанная помощь - два противотанковых полка, три батальона танков и полк «Катюш».
Все понимали: святая обязанность каждого - продержаться еще немного. Жуков тоже чем мог старался подкрепить ослабевшие войска.
К Москве по решению Ставки подтягивались войска, создавался стратегический резерв. Разведка доносила, что фон Бок втянул в бой все резервы. В конце ноября на КП Крюково Рокоссовского
– Константин Константинович, вам известно, что в районе Красной Поляны появились немцы?
, - Да, известно.
– Фашисты могут начать обстрел столицы крупнокалиберной артиллерией.
– Мы подтянули сюда силы с других участков и сделаем все, чтобы гитлеровцев оттуда выбить.
– Хорошо. Мы подбросим вам войска из московской зоны обороны.
Был подготовлен контрудар, и немцы с большими потерями отошли на 4-6 километров. Шли бои по всему участку фронта, но основной удар наносился на участке 16-й армии. Особенно жестокие схватки продолжались у деревни Крюково, которая неоднократно переходила их рук в руки.
И все-таки под конец московского сражения силы противника были на исходе, чувствовалось на всем фронте, что фашисты выдыхаются.
Глава восьмая 1
Гитлеровская военная машина дала сбой. Немцы оказались в трудном положении. В ходе сражения под Москвой немецкая армия потеряла 38 дивизий, понесла огромные потери в живой силе и технике, лишилась лучших своих кадров. Был уволен из армии главком сухопутных войск фельдмаршал Браухич, снят с должности командующий группы «Центр» фельдмаршал фон Бок, отстранен от должности командующий танковой армией Гудериан.
Ставкой Верховного Главнокомандования было принято решение о контрнаступлении под Москвой. Для этого уже были готовы три резервные армии.
Рокоссовский возвращался с совещания, где командующий фронтом Жуков поставил задачи армиям на контрнаступление.
Бронетранспортер шел по заснеженному шоссе, которое было забито колоннами машин, танками, тягачами. По дороге возникали заторы, и пришлось ползти со скоростью пешехода.
Он с каким-то особым чувством сострадания смотрел на разрушенные дома, покореженные снарядами деревья, валяющиеся по обочинам дороги машины. Отсюда были выбиты немцы только три дня назад.
До командного пункта армии он добрался к обеду. Село, где он располагался, стояло в лесу, в стороне от больших дорог, и поэтому отступающие фашисты его не сожгли. Домик, который для него подготовили, был стареньким, но еще крепким. Из одного окна был виден сосновый лес, из другого - холмистое заснеженное поле.
Сняв трубку, командарм передал Малинину распоряжение, чтобы все участники совещания зашли к нему. ,
Рокоссовский подробно обрисовал обстановку, совместно с Малининым поставил задачу каждому соединению. Он дал время начальникам служб на уточнение задач своим подчиненным.
– За оставшиеся сутки мы должны подтянуть к наступающим войскам все приданные нам силы, - сказал командарм в заключение, - а они немалые - это стрелковая дивизия, 15 полков, около 70 установок «Катюш».
Он
Увлеченный наступательными делами, заботами, Рокоссовский не заметил, как наступили сумерки и порученец опустил на окнах черные шторы, зажег керосиновую лампу. Поздно вечером он зашел к Малинину, еще раз уточнил некоторые вопросы по предстоящему наступлению.
Когда командарм собрался уходить, Малинин сказал:
– Звонил Говоров и спрашивал - не видел ли я его позолоченную трубку, очень ценный для него подарок. Велел спросить, на всякий случай, у вас.
– Она у меня, и я ее вручу Леониду Александровичу при личной встрече, - улыбнулся Рокоссовский.
– Что это за история с трубкой?
– Когда ты был на рекогносцировке, - командарм сел за стол и закурил, - к нам на КП неожиданно нагрянул Жуков и привез с собой командарма пятой армии Говорова, нашего соседа слева. Увидев командующего фронтом, я приготовился к разносу. Тог-
на Истринском направлении противнику удалось потеснить нашу дивизию. Я доложил обстановку научастке армии и стал ждать, что же будет дальше. Обращаясь ко мне, Жуков заявил: «Что, немцы опять вас гонят? Сил у вас хоть отбавляй, а вы их использовать не умеете! Командовать не умеете!.. Вот у Говорова противника больше, чем перед вами, он держит его и не пропускает. Вот я его привез сюда для того, чтобы он научил вас. Как нужно воевать». «Против 5-й армии действуют только пехотные дивизии, - заметил я, - а против нас танковые и механизированные». «Все равно он умеет воевать лучше вас», - сказал Жуков.
«Спасибо, - проговорил и.
– Учиться дикому не вредно».
– Оставив нас с Говоровым, - продолжал Рокоссовский, потушив сигарету в пепельнице, - Жуков ушел в соседнюю комнату. Мы принялись обмениваться взглядами на действия противника и мнениями о том, как ему противостоять. Вдруг, хлопнув дверью, вбегает Жуков. Вид у него был грозный и возбужденный. Повернувшись к Говорову, он срывающимся голосом, закричал: «Ты что? Кого ты приехал учить? Рокоссовского? Он отражает удары всех танковых дивизий и бьет их! А против тебя пришла какая-то паршивая пехота и погнала на десятки километров!.. Вон отсюда!!.. Если не восстановишь положения...» Он так загнул, что хоть уши затыкай.
Малинин расхохотался таким смехом, что, казалось, его красное лицо может лопнуть от перенапряжения.
—Бедный Говоров, - усмехнулся командарм, - не мог вымолвить ни слова. Он тут же ретировался, забыв на столе свою трубку.
~ А что там произошло с армией Говорова?
– уточнил Малинин, вытирая слезы.
– В этот день с утра противник, подтянув моторизованную дивизию, перешел в наступление и продвинулся до 15 километров. Это как раз в то время, когда они ехали к нам.
Близко к полуночи Рокоссовский зашел в свой домик, разделся и залез под одеяло. Впервые за многие дни обстановка на фронте была спокойной и можно было без спешки передохнуть, собраться с мыслями.