Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах
Шрифт:
— Цирковое переодевание! — пожал тот плечами, объясняя свое внезапное превращение, и расхохотался.
Прическа изменилась на купеческий узел, к этому добавился полосатый купеческий халат — чересчур короткий и с кургузыми рукавами, что, в сочетании со всем прочим, придавало фигуре весьма комичный вид. Однако Исукэ и Ёгоро даже не могли от души посмеяться, оглядывая Ясубэя со всех сторон.
— Ты что затеял? — спросил Исукэ.
— Да вот, с сегодняшнего дня буду работать в этом доме приказчиком, — как ни в чем не бывало ответствовал Ясубэй, одергивая рукава.
— Шутишь?! — воскликнул Исукэ.
Ёгоро
— Отчего же? Я вполне серьезно. Пусть думают, что ты вместо сбежавшего приказчика нанял другого, поздоровее. Чтобы он, если понадобится, и сторожем поработал. Кто ж виноват, если этот сторож окажется не слишком робким и сговорчивым — может, в отличие от хозяина, дать волю рукам! — и Ясубэй внушительно похлопал себя по бугрящимся округлым холмам мускулов.
Когда на улице стемнело, Исукэ, распахнув входную дверь, зажег фонари и занялся приведением дома в порядок. Он наклеил новую бумагу на разорванные сёдзи и постарался убрать все следы вчерашнего побоища. Как и прежде, радовало слух шуршание пересыпающегося риса, и среди мешков мелькали обсыпанные жмыхом фигуры: деловито снующий хозяин с амбарной книгой в руках и его новый приказчик, толкущий рис в ступе.
Наблюдая из-за страниц амбарной книги, как старается Ясубэй, Исукэ чувствовал, что его собственное упорное желание во что бы то ни стало остаться в этом доме ничего не стоит в сравнении с этим искренним внезапным порывом, свидетельством истинной дружбы.
Ясубэй, похоже, заранее планировал, что охранники Уэсуги снова явятся с погромом. Если бы это произошло, тем самым подтвердились бы и слова Ясубэя о том, что Исукэ одному тут оставаться нельзя. Решив остаться с товарищем и встретиться с противником лицом к лицу, он, очевидно, хотел доказать свою правоту на деле и тем заставить упрямца отсюда убраться.
Ясубэй Хорибэ, как всегда, действует в своей излюбленной манере, — подумал Исукэ. У него уже не было ни сил, ни желания сопротивляться этому напору. Хоть он, Исукэ, и сидел сейчас на хозяйском месте, но в сущности роль играл подчиненную, а заправлял всем «наемный работник» Ясубэй. Ситуация была довольно забавная. Ну что ж, оставалось только ждать развития событий.
— Эй! — позвал Исукэ, когда на улице перед домом почти не осталось прохожих. — Может, отдохнешь немного?
— Ладно, перекур! — согласился Ясубэй, взглянув в сторону двери и, отряхивая с платья жмых, направился в комнату.
— Может, они и вообще не придут? — сказал Исукэ. — Уж во всяком случае до темноты не явятся. Они ж только вчера тут все разгромили…
— Не болтай зря, а то сглазишь! Придут, вот увидишь!
Слышать такое заявление из уст Ясубэя было смешно. Исукэ невольно прыснул, но тут же подавил смех и сказал вполне серьезно:
— Если мы их тут сегодня вечером отделаем, они сразу раскусят, кто мы такие. Нам же может быть от того хуже. Не лучше ли и впрямь убраться отсюда подобру-поздорову, а?
— Да они и так уже могли все про нас узнать. Или, по-твоему, наши противники не подозревают, что ронины из Ако готовятся отомстить за господина? Но это к делу отношения не имеет — уж больно я на них зол! — решительно заявил Ясубэй и с воинственным видом свирепо выпустил из ноздрей две струи табачного дыма.
Исукэ
— Значит, хочешь их проучить?
— А то как же! — без тени сомнения ответствовал Ясубэй.
Оставался неясным вопрос, что делать дальше с лавкой. Однако Ясубэй и на это смотрел вполне оптимистично, обещав вскоре посвятить Исукэ в свой план.
Не успели они закончить разговор, как в лавку, откинув занавеску над входом, вошел самурай. Судя по узкой вытянутой физиономии землистого цвета, это был «Огурец» из составленного Исукэ Маэбарой списка охранников.
— Эй, Гохэй! — окликнул он. — А ну доставь-ка нам корзину риса. Адрес все тот же — казарменный барак в усадьбе его светлости Киры.
Предложение было для Исукэ и Ясубэя неожиданно и явно неприемлемо. Огурец нагло уставился на обоих, однако тут же сообразил, что, в связи с прибытием подкрепления в лице Ясубэя, боевой дух противника уже не тот, что раньше. Ясно было, что в усадьбе снова хотят задать Исукэ, а может быть и его новому приказчику, изрядную трепку, но на сей раз хозяин с подручным только смерили заказчика саркастическими взглядами, после чего Исукэ вежливо отказался, сказав, что сейчас слишком занят.
— Что, не пойдешь, значит?! — гневно вскинул взгляд Огурец, но, должно быть, понял, что торговец рисом не тот человек, которого можно легко заставить явиться по первому требованию.
С кривой улыбкой он еще раз бросил на приятелей мрачный взгляд исподлобья и ретировался не солоно хлебавши.
Обоим было ясно, что на этом дело не кончится. Они посмотрели друг на друга и усмехнулись, словно говоря: «Скоро явятся!»
Исукэ уже был готов сделать все в точности, как задумал Ясубэй.
Долго ждать не пришлось: вскоре подозрительные тени уже сновали перед домом, то и дело заглядывая внутрь.
— Закроем двери, — сказал Исукэ.
Ясубэй вышел, закрыл дверь на щеколду. Подозрительные тени скапливались неподалеку под покровом мглы. Почти сразу после того как Ясубэй вернулся через узкую прихожую в дом, снаружи послышался шум шагов, входная дверь с грохотом распахнулась и в прихожую ввалились несколько верзил с закутанными в тряпки лицами.
Пришельцев было пятеро. В руках у них были тренировочные бамбуковые мечи и обломки луков. Не говоря ни слова, Исукэ задул фонарь.
В тот же момент Ясубэй подхватил тяжеленную корзину с рисом и швырнул ее прямо в середину группы. Послышались испуганные возгласы — и корзина грузно шлепнулась на землю, придавив кому руку, кому ногу. Снова послышались вопли и стоны. Не ожидавшие столь отчаянного сопротивления охранники Уэсуги пришли в полное замешательство. Ясубэй швырнул в противника один за другим три заряженных рисом снаряда, а Исукэ тем временем вооружился здоровенным деревянным брусом, который служил засовом, и, как барс, пританцовывая, набросился на врага, раздавая удары направо и налево. Пока в прихожей шла шумная потасовка, один из пришельцев шмыгнул за дверь и бросился наутек, что не укрылось от внимания друзей. Ясубэй захлопнул дверь, чтобы никто из оставшихся четверых больше не сбежал. Трое из пришельцев уже почти не могли сопротивляться, поскольку были пришиблены рисовыми снарядами. Разоружить и скрутить четвертого для Исукэ и Ясубэя было делом нетрудным, так что вскоре все четверо уже валялись вповалку связанными.