Шрифт:
Глава 1
Вторая половина буднего дня, но на трамвайном кругу у Белорусского вокзала толпится куча народу. Транспорт задерживается. Но вот наконец подлетел трамвай номер «пять», хлопая разболтанными дверями. Из него вывалились почти все пассажиры, и лишь один
– Молодой человек, просыпайтесь. Конечная.
Тот встрепенулся, открыл сине-красные глазки, дыхнул перегаром, но тут же деликатно прикрылся ладошкой:
– А? Эта… схожу, да. Спасибочки.
Он вышел из вагона, ошалело огляделся, повернулся и возмутился:
– Это чего, опять?!
Вагоновожатая хихикнула:
– И опять, и снова.
– Белорусский вокзал?!
Вожатая посоветовала:
– Пить надо меньше. А то так и будешь кругами кататься, – после чего с лязгом захлопнула двери и умчалась.
Паренек попереживал, но быстро утешился, заметив воспаленными глазами единственно нужную ему в настоящий момент желтую цистерну с раком на борту. Уже знакомая ему продавщица встретила паренька как родного:
– Что, снова проехал?
– А они кругами ходят, – пояснил клиент и, купив кружку, припал к ней. Осушив кружку пива, он икнул, поблагодарил, протянув пустую посуду, попросил в нее же налить водички.
– Водичка водопроводная, – заботливо предупредила продавщица, – не пронесет с непривычки?
– Не-а.
– Тогда сколько угодно, для доброго человека воды не жалко. Только вот что: во-он тот кирпичик мне под прицеп подложи.
Паренек пошел за стройматериалом. Народ, толпящийся у цистерны и только подтягивающийся к ней, заволновался. Какой-то склочник заявил, что как-то шибко быстро заканчивается пиво. Продавщица отбрила:
– Так неразбавленное! И активно потребляете.
Народ почему-то начал ругаться на паренька, точно активно потреблял он один. Желчного вида интеллигент, в очках, с «Роман-газетой» под мышкой, кротко, но весьма отчетливо вякал о понаехавших в резиновую столицу.
Паренек не обращал внимания на несправедливую критику, он трудился на общее благо. Кирпичик подложен, бочка накренилась в сторону крана, пивной источник забил вновь. А помощнику по его просьбе налили воды до краев.
Отойдя в сторонку, парень по чуть-чуть, бережно наливал воду в ладонь, как в ковшик, ополаскивал осунувшуюся физиономию, пальцами промокал сперва один глаз, потом второй, а остаток с удовольствием вылил на голову, сперва взлохматил вихры, потом пригладил. Опустевшую кружку с поклоном вернул хозяйке.
Та по-матерински укорила:
– Миленький, получка – святое дело, но и до дома довезти надо что-то.
– Довезу, – торжественно пообещал юнец-забулдыга, – в этот раз точно.
И влез в «пятый» трамвай вместе со всеми, отвоевал кусок
Трамвай, дребезжа, помчался по маршруту, на каждой остановке все больше и больше заполняясь пассажирами. Много было желающих проехаться именно на «пятерке», поскольку маршрут длинный, удобный, а контролеров на нем почти никогда не бывает.
По причине большого количества пассажиров в вагоне было душно. И эта поездка не задалась с самого начала: какой-то желчной гражданке отдавили ногу, она устроила скандал на Лесной, сошла почти тотчас на Палихе, а пассажиры продолжали переругиваться. Уши вяли, хотелось поскорей доехать до нужного места. Однако процесс доставки трудящихся к дому отличался регулярностью и цикличностью – как только сходили одни, тотчас в трамвай набивались другие, и склока вновь начиналась, передаваясь, как зараза, по цепочке.
Паренек (опытный путешественник) уже не пытался занять сидячее место, хотя очень этого хотелось. Он порядком утомился, к тому же было душно, а от того, что трамвай подпрыгивал на рельсах, сильно укачивало. Так что как только миновали ВДНХ и стало немного посвободнее, парень все-таки сел на сиденье, горячее от ерзанья предыдущих многочисленных тылов.
Счастье было кратким. Как только он на мгновение смежил веки, сварливый, порядком прокуренный голосок потребовал:
– Мальчик, а мальчик! Уступи место будущей матери!
Трамвай битком набит, и многие сидели, но почему-то весь вагон понял, к кому обращаются. На трамвайной «камчатке», где находилась развеселая компания, возвращаясь с ночной смены, заржали.
Паренек поднялся, на его место плюхнулась разбитная девица, нарядная, губы подкрашены. Никаких признаков интересного положения у нее не наблюдалось. Угрюмый работяга, который устроился на соседнем сиденье, у окна, откровенно наплевав на женщин, детей и стариков, приоткрыл глаз и проворчал:
– И че прыгать? От тебя, штоль, чижелая? Да и врет ведь небось.
– Нет, не от меня, – признался парень и добавил как бы в раздумьях: – Так кто ее знает? Может, месяц беременная, а может, час.
«Камчатка» снова грохнула и вернулась к прерванному занятию, переливая жидкость из фанфуриков в глотки. «Беременная» высокомерно осведомилась:
– Умный какой. Лимита [1] небось?
Паренек, обалдев от такой наглости, не нашелся, что сказать в ответ. Нахалка, приняв это за свою победу, фыркнула:
– И без подзорной трубы видать, – и хотела еще что-то добавить, вряд ли приятное. Однако работяга – любитель правды приструнил:
1
Лимита – лимитчики; человек, получивший лимитную прописку в связи с потребностью предприятий в работниках определенных профессий; вообще кто-либо приезжий, не имеющий прописки и ограниченный в средствах.