Россия распятая (Книга 1)

Глазунов Илья

Я успел ускользнуть, продравщись сквозь кусты, покрытые росой, когда гортанные крики слышались совсем близко. Не в первый раз познавал я быт цыган. И когда много-много лет спустя работал над образами Лескова и Достоевского, я так живо ощущал таинство черных глаз, упругость смуглого тела, лучистый смех и: белизну зубов на загорелом лице моей далекой подруги...

* * *

Приехав в родной Ленинград, я, обдумывая итоги своей поездки на Волгу, понял еще раз, что значит ложь и правда - как писал "олимпиец" Гете: "Diсhtuпg und Warchit" ("Поэзия и правда").

Я не мог написать правду, но и не мог лгать. Осенью преподаватели живописи потребовали от меня отчет: композицию на тему "величие стройки коммунизма". Я решил изобразить

то, что видел уезжая из Ставрополя: пароход, палуба, на которой сидят люди - такие, какими они выглядели во время своего путешествия. А там, вдали, на другом берегу, словно дым, кружится пыль, сквозь которую на могучих холмах угадываются два огромных лозунга: "Миру - мир" и "Слава великому Сталину!"

"Ну а где же пафос труда?" - недоумевал мой профессор.
– Вот Сережа Ласточкин - прекрасную картину написал, а был там же, где и ты. Не выйдет из тебя ничего путного. Не чувствуешь темы, как другие ребята. Надо отражать величие времени, размах коммунистического строительства. А ты корму парохода показываешь, а на ней каких-то оборванцев.

* * *

...Прошло несколько лет. Я снова в Горьком. Моя цель - побывать в местах, описанных Мельниковым-Печерским, над иллюстрациями к собранию сочинения которого я работаю. Все так же за синими далями в лесах, в полях лежит древняя земля, повитая неумирающими легендами, все так же таинственно поет могучий волжский ветер. Осуществляется моя давнишняя мечта - побывать на озере Светлояре, в лесном загадочном Заволжье, хранящем столько легенд, столько по-детски прекрасных и мудрых верований народа.

Необъятны дремучие леса Заволжья, они тянутся далеко на север, где соединяются с устюжскими и вологодскими дебрями. С давних пор в них находили приют все, для кого жизнь оказывалась злой мачехой: остатки разбитой и разогнанной поволжской вольницы, беглые крестьяне, не хотевшие нести тяготы подневольного труда. Староверы, видевшие в новшествах коварные происки антихриста, тоже стремились огородиться стеной заволжских лесов от "мира, лежащего во зле". Так создался своеобразный, неповторимый мир, называемый "стороной Кержецкой", отрезанный от всей России, живущий по своим неумолимым законам. Суровый и поэтичный, выковывал этот мир удивительные по силе духа народные характеры. Люди порою шли на самосожжение, видя в нем единственную форму протеста против новшеств. Начиная с XVII века, росли один за другим раскольничьи скиты, формировался жизненный уклад, так не похожий на жизнь остальной России. Давно разрушены все скиты, навсегда ушел патриархальный их уклад, но грустные поэтические легенды сохранили до наших дней светлую веру в чудо, преображающее жизнь в царство добра, незримо живущего в мире.

Бесспорно, одно из самых красивых русских сказаний - народная легенда о граде Китеже, не раз вдохновлявшая поэтов, художников, музыкантов. Легенда о Великом Китеже "Китежская летопись"), по предположению П. Н. Мельникова-Печерского, сочинена в заволжских скитах. В "Китежской летописи" говорится, что великий владимирский князь Юрнй Всеволодович, посетив ряд городов Руси, приехал в волжский Городец - Малый Китеж. Оттуда он поехал сухим путем на восток и на берегу озера Светлый Яр, "в месте вельми прекрасном и многолюдном", построил город-крепость Большой Китеж. Впоследствии, спасаясь от преследовавшего его по пятам Батыя, князь Юрий скрылся в этом городе. Наутро Батый взял штурмом Малый Китеж и всех во граде порубил, а некий Гришка Кутерьма, не выдержав пыток, показал ему путь к озеру Светлый Яр, где в Большом Китеже скрывался князь Юрий. Помните, как А. М. Горький передает эту легенду в повести "В людях"?

Обложили окоянные татарове,

Да своей поганой силищей

Обложили они славен Китеж-град.

В ответ на мольбы Китежа спасти от глумления церкви, жен, детей и старцев Бог велит архангелу Михаилу:'

Сотряхни землю под Китежем,

Погрузи Китеж во озеро.

А Мельников-Печерский так излагает эту же легенду: "Подошел

татарский царь ко граду Великому Китежу, восхотел дома огнем спалнть, мужей избить либо в полон угнать, жен и девиц в наложницы взять. Не допустил господь басурманского поруганья над святыней христианскою. Десять дней, десять ночей батыевы полчища искали града Китежа и не могли сыскать, ослепленные. И досель тот град невндим стоит - откроется перед страшным Христовым судилищем. А на озере Светлом Яре тихим летним вечером виднеются отраженные в воде стены, церкви, монастыри, терема княжеские, хоромы боярские, дворы посадских людей. И слышится по ночам глухой заунывный звон колоколов китежских. Так говорят за Волгой. Старая там Русь, исконная, кондовая".

По народным представлениям, град Китеж, скрытый от глаз греховного мира, земной рай, откуда праведники посылают грамоты людям, наставляя их, как жить в миру. Жизнь в славном Китеже совсем особая - ясная и светлая. Можно попасть в него и заживо, но возврата оттуда нет. А попасть можно так: отговев и причастившись, без ума и посоха надо пройти по Батыевой тропе к Светлому Яру, там откроется в одном месте темная пещера - вход в Китеж-град. И путник входит в открытые врата затонувшего мира, храня веру в существование чуда на земле.

Много спорили и спорят о происхождении легенды, изучают почву, измеряют глубину озера, ныряют с аквалангом на дно Светлояра. Доказывают научно, что нет и не могло быть града Китежа в озере, что другой Китеж штурмовали полчища Батыя, в другом месте остатки древней крепости. Но главная прелесть легенды о граде Китеже в том, что раскрывает она и красоту, и удивительную чистоту народа, хранящего в своей памяти светлую веру в чудо, в красоту земную. Удивителен все-таки мир России, где рядом со сверкающими стеклом железобетонными корпусами заводов и комбинатов, космическими кораблями и сложными элекронными машинами живет вера в легенду, в град Китеж - невиднмый и взыскующий, ушедший до времени, до срока означенного, в синие воды озера Светлояра...

Шофер Миша мчит нашу машину к Светлояру.
– Сейчас ничего особенного не увидите - летом надо, - говорит он.

За ветровым стеклом пробегают белые свечечки берез, вьются проселочные дороги, на которых лежит выпавший ночью первый снег. Легкий мороз сковал грязь и обратил лужи в куски серебра, тускло отражающего серое; ненастное небо. Только над горизонтом (не там ли, где озеро Светлояр?) узкий светоносный прорыв в уже зимнем небе...

Пролетает деревня Знаменка... Должен сказать, что впервые в жизни под Нижним Новгородом я испытал чувство поистине великого изумления перед фантастичным богатством резьбы наличников на крестьянских избах. Самая распаленнаи фантазия не может (даже после северных изб!) представить себе все творческое буйство и великолепие по-царски изукрашенной резьбы. Слов нет надо видеть! Здесь и солнце, и узор снежинок, и разгул весенних лугов, и гирлянды цветов, увенчанные коронами, и сидящие птицы, готовые слететь с деревянных веток!.. Ажур и барельеф - почти скульптура, - и ни одного одинакового окна! Ни одного на сотни изб! Как души человеческие, все разные. Хотя конструкция изб одна. Под крышами висят венки - древняя традиция языческой Руси.

– Это кто ушел в армию. Ребятам девушки плетут при расставаиье. Он в армии, а венок висит под крышей, как память о нем, - в армии человек, значит!
– поисняет Миша.
– А вот река Керженец; может, это и враки, но старики говорили, по ней Стенька Раз.ин плавал, здесь озеро Разина есть, за Семеновом.

Из-под колес машины вылетают сороки, поэтические спутники русской зимы.

– А окно можно мастеру заказать?

– Можно. Здесь все режут, - снисходительно отвечает Миша.
– Рублей десять - пятнадцать стоить будет. Может, чуть поболе!
– : Он крутит приемник "Москвича", автомобильное радио звучит в полную силу. Впереди разъезд у ветряных мельниц, направо - село Владимирское, что у самого озера Светлояр.