Ротмистр Гордеев 2
Шрифт:
— Я туды ўсе радасці і дабрыні складаю, у каго адымаю[6].
Нет, барабашка мой прав, только нам депрессии и не хватало, а вот врагу… Ага, вот и Скоробут с Ипполитовым.
— Вот тебе напарник, унтер, — киваю Ипполитову на Горощеню, — небось, знаешь, как его обуздать, чтобы своим беды не было.
— Есть, вашбродь, — не скажу, что Ипполитова обрадовал мой приказ, но на то я и командир, чтобы выполнять мои распоряжения.
— Особо гляди, чтобы с Бубновым свойственником твоим, у Лиха проблем не возникало. И ещё… —
— Никак нет, вашбродь.
— Обучишь рядового Горощеню чтению и письму. И счёту. Свободны.
Ипполитов уводит за собой Лихо Одноглазое. В остальном, пополнение, как пополнение, нечисти больше нет.
Переходим к офицерам — будущим взводным. Трое корнетов и поручик.
Будем знакомиться.
— Поручик Цирус Фёдор Фёдорович, — поручик уже вполне зрелый мужчина с густыми усами по моде нынешнего времени.
— Очки не мешают в бою, Фёдор Фёдорович? — серьёзно интересуюсь у поручика.
— Никак нет, господин штабс-ротмистр, — Поручик смущённо стягивает с переносицы очки-велосипед в круглой металлической оправе.
— Корнет Измайлов Евгений Евгеньевич, — козыряет один из корнетов.
— Корнет Каульбарс Василий Александрович.
— Корнет Трубецкой Андрей Васильевич.
Трубецкие фамилия известная[7]. Даже мне.
Представляюсь в ответ:
— Штабс-ротмистр Гордеев Николай Михайлович. Вечером прошу ко мне, поговорим по душам, поймём, кто чем живёт и дышит, познакомимся накоротке. Нам с вами господа бок о бок врагу головы подставлять. Командовать вам предстоит взводами, но прошу учесть, эскадрон у нас не простой. Специального назначения.
— Готовы принять командование вверенными подразделениями, — Цирус, по старшинству, берёт слово за младших товарищей.
— Господа, вы уже в курсе, что подразделение у нас не простое. Можно сказать, экспериментальное. Задача — разведка и диверсии на территории противника. До вечера присмотритесь, чем занят личный состав. Составьте мнение. Поделитесь со мной. Так и определимся.
Оглядываюсь в поисках своего ординарца.
— Кузьма, проведи господ офицеров по расположению, разъясни, что к чему. Но сперва — обед и баня с дороги.
— Исполним, вашбродь — Скоробут берёт под козырёк. — Господа офицеры, прошу за мной.
Господи, у меня же ещё вольноопределяющиеся! С одной стороны, рядовые, а с другой — добровольцы, многие с высшим образованием, и даже из известных аристократических фамилий.
Подхожу.
Во главе группы вольноперов унтер. Он же первым и представляется.
— Унтер-офицер Трофим Старча.
— Вольноопределяющийся Борис Романов. Выпускник училища Правоведения.
— Вольноопределяющийся Всеволод Аннибал. Выпускник училища Правоведения.
— Пушкину не родственник? — интересуюсь.
— Очень дальний, господин штабс-ротмистр, — с кислой миной отвечает Аннибал.
Чувствую, достали
— Вольноопределяющийся Георгий Логинов. Выпускник училища Правоведения, — представляется довольно болезненного вида юноша…
А этого-то что в армию, да ещё в кавалерию занесло?
Ладно, разъясним по ходу дела.
— Вольноопределяющийся Кирилл Канкрин[8], — у этого и ещё троих, стоящих за ним на груди знак выпускников Александровского лицея.
— Вольноопределяющийся Алексей Хрипунов[9].
— Вольноопределяющийся Владимир Уваров, — представляется третий лицеист.
— Господа, вас также жду к себе сегодня вечером. А пока, господин Старча, разыщите старшего унтер-офицера Бубнова. Передайте мой приказ разместить вас, накормить и обеспечить баню с дороги. Осваивайтесь господа, все вопросы и ответы — вечером.
Так, с пополнением, вроде разобрались на первых порах.
Возвращается Скоробут.
— Кузьма, — протягиваю ему деньги, — сегодня вечером надо накрыть поляну для новоприбывших господ офицеров вольнопёров.
— В смысле, поляну, вашбродь? — домовой подвисает, — Пикник собираетесь устроить?
— Да, только у нас на квартире.
Видя, что он никак не въедет, поясняю:
— Это такое фигуральное выражение. Справишься или помощь нужна?
— Хозяев подряжу.
— Только смотри, чтобы не переусердствовали с китайской кухней. Это мы уже привычные, а пополнение таких блюд и в столице не видело.
Вряд ли в Петербурге нынче засилье китайских ресторанов. Хотя, может быть, я просто не в курсе местных модных веяний среди рестораторов.
— Да нечто я без понятия, Николай Михалыч? Обедать-то будете?
— С бойцами перекушу из эскадронного котла. Не обидишься? Я, ведь, не твоей стряпнёй брезгую, не подумай. Просто не хочу на тебя лишних трудов взваливать — ты и без того весь в мыле, выполняя мои поручения. А уж вечером, оторвёмся на твоих блюдах.
Готовит, к слову, мой ординарец знатно. Простая, здоровая и вкусная русская кухня: щи, каши — никогда не думал, что перловка может быть так вкусна, даже пироги умудряется печь.
Полевая кухня уже изобретена аж во времена русско-турецкой войны 1877–78 годов, так что мои попаданческие таланты тут оказались не востребованы.
У нас в полку используется двухколёсная кавалерийская кухня системы варшавской фирмы «Кшиштоф Брун и Сын». У неё один недостаток — один котёл, так что приходится готовить либо суп, либо кашу. Но горячая еда трижды в день есть не только в расположении, но и в окопах на позициях.
Сегодня наши эскадронные кулинары расстарались: борщ с настоящим мясом, а не с американскими консервами (сволочи интенданты закупили по дешёвке большую партию с просроченными сроками годности, и я, обнаружив первую вздувшуюся, запретил пускать их в дело), но тут удалось сторговать у китайцев старого вола.