Ротмистр Гордеев 2
Шрифт:
Расходимся довольные друг другом. Во всяком случае, так кажется мне.
Следующий день проходит обыденно и буднично, я провожу что-то вроде тестирования солдат и по результатам определяю в подходящий взвод.
Больше всего проблем с Лихом одноглазым. Такого брать в разведку или на штурм — стрёмно, даже если принять все необходимые меры безопасности…
Затем вижу, как ловко и непринуждённо он в одиночку ворочает тяжеленный «гочкис» и явно способен палить из него, как из «ручника». А ведь это талант! Сдаётся, боец нашёл
Решено!
— Будешь служить во втором штурмовом взводе пулемётчиком. И гляди за техникой в оба, то есть во весь глаз, — поправляюсь я.
Попутно даю задание взявшему над ним шефство унтеру Ипполитову.
— Поднатаскай бойца в русском, а то порой не сразу и поймёшь, что говорит на своём. В бою каждая секунда на вес золота.
— Слушаюсь, — козыряет унтер.
Вечером принимаю царский подарок от Маннергейма. Каким-то чудом барону удаётся раздобыть датский ручной пулемёт Мадсена, по сути, первый по-настоящему ручной пулемёт с коробчатым магазином сверху и сбоку от ствольной коробки.
— Ахренеть! — не могу сдержать радостный возглас и сразу же выпаливаю:
— А ещё есть?
Барон смеётся.
— Увы. Там, где я его достал — больше нет. Но, если появятся — постараюсь заграбастать раньше, чем доберутся другие.
По лицу барона вижу — рыбные места он выдавать не собирается, хотя мы вместе совсем ещё недавно воевали, причём довольно-таки неплохо.
У Жалдырина и Будённого при виде чудо-агрегата текут слюнки.
Смеюсь.
— Нет, ребята… Не обижайтесь, но игрушка не для вас. Ручной пулемёт пойдёт в штурмовой взвод. Там ему самое место. Но, прежде чем вручить его штурмам, вы должны освоить его сами, изучить матчасть и техническое устройство, а потом поработаете в качестве инструкторов.
Двух других более счастливых людей на свете в этот день не существуют. И мореман и будущий маршал Советского Союза готовы бежать с пулемётом прямо сейчас, я всё-таки останавливаю Будённого, чтобы напомнить о выступлении перед офицерским собранием.
— Доклад переписал?
— Ещё трошки осталось. Чуть-чуть.
— Ну-ну… Ладно, ступай — осваивайте машинку.
Память вдруг выдаёт новую подсказку: моим штурмовикам придётся орудовать в тесных окопах. С обычным оружием там не очень повоюешь — развернуться и то проблема.
В первую мировую неплохо себя показали дробовики. Вот бы снабдить ими второй взвод.
Понятно, что оружие нештатное, по официальным каналам хрен продавишь. К тому же, мне желательно заполучить дробовики вот прям щаз, крайний срок — завтра.
Выкладываю соображения Маннергейму. Тот задумчиво трёт затылок.
— Ох, Николай Михайлыч… Умеете ж вы озадачивать…
— Так я ж не ради себя!
— Только это вас и извиняет! Попробую пустить в ход кое-какие связи. Может, и выцарапаю вам дюжину дробовиков.
— Две!
— Побойтесь бога, штабс-ротмистр!
— Хотя бы полторы…
— Пусть
Оба понимаем: хочешь получить хоть что-то — проси немыслимое в немыслимых количествах. Что-то да перепадёт. То есть штук на пять-шесть дробовиков можно рассчитывать.
Ещё день уходит на всякие мелочи и частности: этого — туда, этого — сюда. Ну и что — что не хочет?..
Зато теперь у меня полный расклад: кто, где и за какие заслуги.
Затыкать дыры на фронте эскадрон не бросают, значит, у меня есть время на подготовку людей. В первую очередь — офицеров и вольноопределяющихся.
Сначала гоняю их, они потом гоняют своих подчинённых.
Делюсь наработанным опытом, разъясняю непонятные моменты и всякие тонкости, вроде системы оповещения сигнальными дымами и птичьими криками. Показываю нашу импровизированную полосу препятствий, учу владеть разными видами вооружения, включая трофейные.
Настоящий офицер должен уметь делать всё и даже чуточку больше.
Ненавижу пустую беготню, поэтому занятия идут по строгому плану. Эх, мне б месяца два-три, да кто ж мне их даст!
Судя по оперативным сводкам, японцы накапливаются напротив наших позиций, не сегодня — так завтра, пойдут в наступление.
Но и изматывать солдат не хочется — ничего хорошего из того, если они пойдут отражать врага смертельно усталыми, не выйдет.
Ищу во всём золотую середину и, как мне кажется, нахожу, пусть и с большим трудом.
Бойцы вроде поднаторели и с «копыт» при этом не падают.
Опять же — хорошая и обильная кормёжка, после которой солдат не испытывает дискомфорт и не сидит в нужнике в позе орла часами.
Решительно отказываюсь от занятий строевой. Вот наступит время парадов, так тогда в полном объёме и сразу! А пока пусть лучше учатся броскам от наших окопов к вражеским.
Проверками мне не докучают, но нет-нет, да мелькнут на горизонте чьи-то золотые погоны с крупными звёздами.
Судя по выражению на лицах — приезжают не столько посмотреть, сколько полюбопытствовать, чем это тут занимается экспериментальное подразделение и что делает из того, что неведомо другим.
Хорошо, что у меня выработанная ещё из прошлой офицерской жизни привычка переносить такие вещи стоически, не выпадая из колеи. Тем более я сам заинтересован, чтобы наш опыт распространился как можно шире.
Одним эскадроном можно выиграть сражение, но точно не войну. Мы — всего лишь та соломинка, что способна переломать хребет верблюду, но надо, чтобы таких соломинок было много, не один тюк.
Поэтому я не жалуюсь и не прошу, чтобы нас оставили в покое. Наоборот, с охотой рассказываю про все нововведения.
Конечно, есть вероятность, что информация может уйти налево, к японцам, но, думаю, рано или поздно — это всё равно произойдёт. Сейчас важнее не сохранность секретов, а подготовка, причём в массовых масштабах.