Рождение и смерть похоронной индустрии: от средневековых погостов до цифрового бессмертия

Мохов Сергей Викторович

Места делились на три класса. Цена земли первого класса начиналась с 2 фунтов стерлингов (месячная зарплата рабочего) — примерно 200 фунтов по курсу 2018 года. Такие участки были 2,7 м в длину и 1,2 метра в ширину, так как подобные захоронения предполагали установку памятников. Могила второго класса стоила чуть более 1 фунта. Участки третьего класса резервировались за бедняками и предоставлялись бесплатно по договоренности с властями Лондона.

Лондонская похоронная компания (London Necropolis). Автор и дата неизвестны

Кладбище Бруквуд находилось достаточно

далеко от города. Поэтому было принято решение построить железнодорожную ветку, которая соединяла бы Лондон и некрополь. Проект был реализован достаточно быстро. Тринадцатого ноября 1854 года первый поезд с усопшими — мертворожденными близнецами семейства Хоур — отправился из Лондона в Бруквуд. «Таймс» в этот день вышла с таким сообщением: «Еще несколько лет назад сама идея основать кладбище за пределами города, тем более на удалении в 20 миль, рассматривалась как абсурд. Однако вчера мы увидели практическое воплощение этой идеи <…> Лондонская компания совершила, конечно, нечто невероятное».

Длина ветки составила 39 километров. На ней было три станции. Поезд ходил два раза в день, отвозя покойников и скорбящих на траурные церемонии. Пять вагонов перевозили 60 гробов, для каждого был оборудован специальный отсек. Билеты покупались согласно классу захоронения. Вдоль железной дороги высадили секвойи, впервые завезенные в Англию, а около кладбища был разбит дендропарк с магнолиями, азалиями и другими цветами, кустарниками и деревьями. Железнодорожная ветка работала с 1854 года до весны 1941-го: в ночь с 16 на 17 апреля она была разрушена немецкой авиацией.

Изначально проект железнодорожной ветки на кладбище столкнулся с яростной критикой. Например, епископ Лондона Чарльз Джеймс Блумфилд утверждал, что грохот локомотива унижает благородство христианских похорон. Среди аргументов приводилось и нежелание аристократии ехать в одном поезде вместе с гробами бедняков, даже в разных вагонах.

Проекты компании были крайне дорогостоящими. London Necropolis Company просуществовала более 100 лет, много раз она оказывалась на грани разорения, руководство компании менялось. Заполнение кладбища шло гораздо медленнее, чем было заложено в бизнес-плане, а большинство могил ограничивались скромными памятными знаками, а не дорогими памятниками (на них планировалось зарабатывать дополнительно). Кладбище так и не стало местом упокоения аристократии. В итоге в XX веке компания разорилась. Но деятельность London Necropolis Company оказала огромное влияние на развитие всей похоронной индустрии в Европе, побудив множество предпринимателей заняться кладбищенским бизнесом.

Можно сказать, что окончание церковной монополии на места захоронения пошло на пользу похоронной индустрии.

Во-первых, изменился визуальный облик кладбищ: с переходом под управление государства или в частные руки кладбища приобрели архитектурный план, а могилы — постоянный уход. Владельцы частных кладбищ стали рассматривать некрополи как инструмент извлечения прибыли. Таким образом, в устройство кладбищ пришла некая бизнес-логика, которая к тому же была подкреплена нормативными ограничениями и контролем: теперь хоронить по 30 человек в одну могилу было нельзя. Кладбища стали предлагать множество новых услуг и конкурировать между собой.

Во-вторых, крупные инфраструктурные проекты требовали значительных инвестиций, что привлекло на похоронный рынок крупных игроков. Например, администрация кладбища Бруквуд, не желая упускать выгоду, занялась изготовлением и продажей памятников, стала привлекать к работе похоронные службы и организовала свою собственную.

В-третьих, коммодификация кладбища неизбежно повлекла за собой очередное смещение акцентов в похоронных практиках. Если в Средние века было важно правильно отмолить душу человека, а в ранее Новое время — выстроить определенный праведный поминальный порядок, то теперь основное значение приобретают физические манипуляции с телом. Кладбища становятся центральным и системообразующим инфраструктурным объектом, вокруг которого строится весь процесс похорон. Место погребения начинает играть ключевую роль, равно как и памятные знаки на могиле, процесс доставки тела до кладбища и т. д. Фетишизация и эстетизация тела приводят к расцвету кладбищ. Сама идея модерна, во многом построенная на технологизации и рационализации, влияет на техническое обращение с мертвыми телами и для этого способствует созданию сложных инфраструктурных объектов.

Конечно, история лондонских кладбищ

не является самой типичной. Средний уровень жизни в столице Великобритании был выше, чем, например, в городах Португалии, Испании или Италии, которые не располагали ресурсами для таких крупных проектов. К тому же не везде частные лица могли заниматься кладбищенским бизнесом: во многих странах, принявших Кодекс Наполеона (парадокс, что практически все они были католическими) после военных кампаний начала XIX века, произошло закрепление кладбищ за муниципалитетами.

Катализатором процесса переформатирования кладбищ и появления кладбищенского бизнеса стали новшества похоронной индустрии середины XIX века — конкурирующие между собой кремация и бальзамирование, которые наравне с кладбищами создали современный фрейм похорон. О них и пойдет речь далее.

Сохраняя мертвое тело: рождение бальзамации

В эпоху Возрождения врачи и ученые с интересом исследуют человеческое тело: появляются анатомические театры, проводятся публичные вскрытия и т. д. Тогда же появляется интерес и к сохранению мертвых тел, в том числе для чисто практических целей. Голландский доктор Фредерик Рюйш обладал рецептом бальзамической жидкости и практиковал артериальное вливание этого состава в мертвые тела, чтобы уберечь их от распада. Также известно, что бальзамированием занимался и Леонардо да Винчи. Но это были скорее научные эксперименты, а не коммерческие практики [81] . Бальзамирование как коммерческая услуга не предоставлялось: это было технически сложно, дорого и при отсутствии сформированного рынка вряд ли окупилось бы (Williams 2003) [82] .

81

Аристократы средневековой Европы периодически прибегали к различным практикам сохранения мертвых тел: если требовалось по тем или иным причинам уберечь останки от тления, тело заполняли специальными пахучими маслами, специями и алкоголем, поэтому в XIX веке бальзамирование не казалось чем-то совершенно невиданным в Европе.

82

Один случай «коммерческого» использования бальзамирования стоит привести. Когда жена стоматолога Мартина Ван Бутчелла Мэри умерла 14 января 1775 года, он решил превратить ее тело в рекламу своего бизнеса. Находчивый дантист впрыскивал в тело жены специальную жидкость, тормозившую процессы разложения, и красящие добавки, от которых щеки трупа как будто светились. Бутчелл заменил глаза покойницы стеклянными протезами и одел ее в кружевное платье. Тело было уложено на слой гипса и помещено в стеклянный гроб (Marshall 1995: 79).

В начале XIX века бальзамированием занимаются в основном в медицинских и научных целях. Например, тело Иеремии Бентама, согласно его завещанию, было использовано для анатомического урока. После этого из него сделали «манекен», состоящий из скелета и забальзамированной головы ученого. В это же время к бальзамированию прибегают и с целью сохранения тела при отсроченных похоронах. Например, когда адмирал Нельсон погиб во время Трафальгарского сражения 21 октября 1805 года, его тело погрузили в смесь, напоминавшую алкогольный коктейль. Смесь состояла из бренди и спиртовых ароматических настоек с добавлением камфары и мирры. Тело хранилось более двух месяцев и во время похорон в соборе святого Павла 9 января 1806 года, по свидетельствам очевидцев, выглядело вполне нормально (William 1807: 72–73).

Мощный импульс бальзамирование получает во второй половине XIX века в США. За несколько десятилетий оно становится одной из основ американского похоронного рынка, и оттуда уже как сложившаяся практика приходит в Европу в конце девятнадцатого столетия. Паскаль Тромпетт называет это своего рода культурным возвращением, поскольку первые американские техники бальзамирования строились на европейских опытах. Также необходимо отметить, что и в Европе бальзамирование приобретает популярность независимо от США. Арьес пишет, что в середине XIX века распространяется традиция выставления тел дома в открытом гробу, что повышает интерес к практикам сохранения тела. Гробовщики предлагают различные способы, замедляющие разложение, например, стол, включающий в конструкцию емкости для льда, на который ставили гроб (Trompette and Lemonnier: 2009: 9–30).