Рождественские глюки Плам
Шрифт:
– Джо Морелли, – представился он.
– Дизель.
Секунду они меряли друг друга взглядами. Дизель был на дюйм выше и крепче сложен. Морелли из тех, с кем не хотелось бы встретиться в темном переулке. Прошла секунда, Морелли улыбнулся и легко чмокнул меня в макушку.
– Дизель инопланетянин или еще что, – пояснила я Джо. – Он появился у меня на кухне сегодня утром.
– Если не провел ночь, – сказал Морелли.
Он потянулся мимо меня к банке с печеньем, снял крышку и выбрал печенюшку.
Я сузила глаза, поймав
Запищал пейджер Морелли. Он проверил сообщение и выругался про себя. Воспользовался телефоном и таращился на свои башмаки, пока разговаривал. Плохой знак. Разговор был коротким.
– Мне нужно идти, – сообщил Джо. – Работа.
– Позже увидимся?
Морелли вытащил меня на заднее крыльцо и захлопнул за нами дверь.
– В бочке для промышленных отходов только что нашли Стенли Коменски. В переулке за новым тайским рестораном на Саммер-стрит. Явно сидел там уже несколько дней, даже привлек насекомых, не говоря о местных псах и стаях ворон. Он был громилой у Лу Два Пальца, так что будет дерьмовато. И еще выходило электричество из строя по всему Трентону и снова налаживалось само собой. Дело-то пустяковое, но создало перебои в транспорте. – Джо посмотрел через стекло в двери. – Кто этот амбал?
– Говорила же тебе. Появился на кухне сегодня утром. Я думаю, он инопланетянин. Или что-то вроде привидения.
Морелли потрогал рукой мой лоб.
– У тебя лихорадка? Ты снова падала в обморок?
– Я здорова. Сосредоточься. Парень появился в моей кухне.
– Ага, но у тебя и так не кухня, а проходной двор для всех.
– Только не так. Он действительно появился. Типа телепортировался или еще как.
– Ладно, – сдался Морелли. – Я тебе верю. Он инопланетянин.
Притянул, крепко прижал и поцеловал. И исчез.
– Итак, – обратился ко мне Дизель, когда я вернулась в кухню. – Как прошло?
– Не думаю, что он мне поверил.
– Шутишь? Ты всем вокруг рассказываешь, что я инопланетянин, и они в конечном счете запрут тебя в психушке. И для протокола – я не инопланетянин. И не привидение.
– Вампир?
– Никакой вампир не войдет в дом без приглашения.
– Тогда очень странно.
– Не то, чтобы странно, – сказал Дзель. – Я конечно могу творить такое, чего другим и не снилось. Но не делай из мухи слона.
– Да я даже не знаю, что это за муха такая!
Дизель в ответ только улыбнулся.
Ровнехонько в шесть часов мы сели за стол.
– Разве не здорово? – заметила Бабуля. – Чувствуется вечеринка.
– Я чавкаю, – пожаловалась Мэри Элис. – А лошадки не любят чавкать, когда столько народу за столом.
– Я пойду в комнату, – предложил Альберт Клаун. – Могу захватить с собой вилку и все такое.
Папаша уже положил на тарелку лазанью. Он всегда обслуживает себя первым в надежде, что еда его отвлечет, и ему не придется вскакивать и душить Бабулю.
– Где подлива? – поинтересовался
Энджи бережно передала миску с маринарой Мэри Элис. Та с трудом обхватила копытцами миску, которая накренилась и опрокинулась на стол, образуя небольшое томатное цунами. Бабуля потянулась за миской, сбила канделябр, и скатерть вспыхнула. Ну что ж, не впервой такое случается.
– Ой! Пожар! – завопил Альберт. – Горим. Пожар! Мы все сгорим!
Папаша на секунду отвлекся, покачал головой, словно не мог поверить, что вот это и есть его жизнь, потом вернулся к копанию в лазанье. Матушка перекрестилась. А я вылила кувшин холодной воды на середину стола, положив конец пожару.
Дизель ухмыльнулся.
– Нравится мне твоя семейка. Я просто влюбился в них.
– На самом деле я не думал, что мы сгорим, – оправдывался Альберт.
– Съешь еще кусочек лазаньи, – сказала матушка Валери. – Посмотри на себя – кожа да кости.
– Это потому что она выблевывает все, что съедает, – наябедничала Бабуля.
– Я подхватила вирус, – заявила Валери. – Нервный.
– Может, ты беременна? – спросила Бабуля. – И у тебя утренний токсикоз весь день напролет.
Клаун побледнел и свалился со стула. Хрясь – и на полу.
Бабуля посмотрела вниз.
– Эх, перевелись настоящие мужики.
Валери зажала рот рукой и кинулась по лестнице в ванную.
– Пресвятая Матерь Божья! – воскликнула матушка.
Альберт открыл глаза.
– Что случилось?
– Ты упал в обморок, – просветила Бабуля. – Свалился, как мешок с песком.
Дизель встал со стула и помог Альберту подняться со словами:
– Молодчина, чувак.
– Спасибо, – поблагодарил Альберт. – Я еще тот мужик. У нас это семейное.
– Мне надоело сидеть, – сообщила Мэри Элис. – Лошадка хочет поскакать.
– Нечего скакать, – прикрикнула матушка на Мэри Элис. – Ты не лошадь. Ты маленькая девочка и веди себя как положено, а то пойдешь в свою комнату.
Мы все остолбенели, потому что матушка никогда не кричит. И что больше потрясало, матушка (учитывая, сколько ей пришлось возиться со мной, настоящим космическим стажером) никогда не делала проблему из этих лошадиных штучек.
Секундная пауза, а потом Мэри Элис заревела во всю глотку. Затерла кулаками глаза и широко раскрыла рот. Личико ее покраснело и покрылось пятнами, а слезы лились ручьем на кофточку.
– Боже, – возмутился папаша. – Да сделайте же что-нибудь.
– Эй, дитё, – обратился к Мэри Элис Дизель. – Что на Рождество-то хочешь в этом году?
Мэри Элис попыталась остановить плач, но вздохи перемежались икотой и всхлипами. Она размазала слезы по лицу, вытерла нос тыльной стороной рукава и заявила:
– Не хочу я ничего на Рождество. Терпеть его не могу. Рождество какашка.
– Должна же ты что-то хотеть, – вмешалась Бабуля.
Мэри Элис растащила еду по тарелке вилкой.