Розовое гетто
Шрифт:
— Думаю, ты об этом уже упоминала.
Неужели? Я старалась, чтобы у него не создалось ложного впечатления, но старания мои, похоже, привели к обратному результату.
С другой стороны, разве Дэн мог правильно оценить ситуацию, если мой бывший бойфренд возник на моем первом за шесть месяцев свидании?
Да и не знал Дэн, что это мое первое свидание за шесть месяцев.
Да и не было это настоящим свиданием.
А теперь и вовсе перестало быть свиданием. Обернулось катастрофой.
Когда мы поели, Дэн вежливо поинтересовался:
—
Я посмотрела на длинный стол, где Флейшман ворковал со своими новыми подругами-писательницами. По лицу Дарлен ясно читалось, что она нашла свою истинную любовь.
— Нет, он еще долго не встанет из-за стола.
По пути в отель я думала о том, что Флейшман не ревнующий бывший бойфренд, а бывший бойфренд, одержимый любовными романами. Но принял бы Дэн мою версию?
Даже у меня не было уверенности, что она соответствовала действительности. И потом, я никак не могла забыть фразу Дэна: «Мне показалось, будто я что-то почувствовал», — которая еще больше все запутывала.
С одной стороны, мне хотелось спросить, что он имел в виду, но тогда я бы оборвала наши едва завязавшиеся отношения.
Хотя, может, они у нас с Дэном еще и не завязались…
Когда мы вошли в отель, я набралась храбрости и спросила, не хочет ли он посидеть в баре. Дэн покачал головой:
— Нет, благодарю. У меня завтра ранний рейс.
Я кивнула. Лицо залила краска. Следовало придержать язык.
Я повернулась, словно хотела пройти к регистрационной стойке и узнать, нет ли для меня сообщений.
— Тогда спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Все эти книги, в которых вам советуют брать инициативу на себя. Сожгите их!
— Мне нравится эта юбка.
Рената стояла посреди моей неприбранной комнаты в общежитии и смотрела на меня, словно старалась понять, не подшучиваю ли я над ней.
— Правда?
— Да.
Она склонила голову. Когда заговорила, в чуть хрипловатом голосе звучала подозрительность, как если бы я стал утверждать, что она бы превратилась в самую популярную девушку в кампусе, пройдя через кафетерий в трусиках и лифчике.
— И что тебе в ней нравится?
Она была первой девушкой, которая предложила мне выступить в роли критика одежды. За несколько недель я прошел путь от выпускника, готовящегося защищать диплом по английской литературе, до ведущего шоу «Что нельзя надевать». В самом начале это было забавно.
— Что-то в ней есть игривое. Она подчеркивает красоту твоих ног.
Я думал, что сейчас она плюхнется на стул моего соседа по комнате. От малейшего комплимента лицо ее заливала
И знаете что? Мне это нравилось. Мне нравилось, что она спрашивала мое мнение, а потом краснела, если я одобрял ее выбор. Я чувствовал, как вхожу в роль наставника, помогаю прокладывать путь в мутных и опасных водах пруда, каким являлась социальная жизнь нашего колледжа. Приятно осознавать, что ты кому-то нужен.
«Только не влюбись», — предупреждал я себя. Наверное, мог бы и не предупреждать. Нам нравилось быть друзьями.
Помните свои девятнадцать? Когда вам девятнадцать, вы уверены во всем. Что можете курить как паровоз и не бояться рака легких. Что можете поспать полтора часа, а потом свеженьким как огурчик явиться на экзамен по биологии. И что никогда не было рок-группы лучше, чем «Уизер».
Или что можно общаться с симпатичной девушкой, у которой обалденные ноги и согласные на все глаза, и каким-то образом не влюбиться в нее.
10
Услышав в половине второго ночи стук в дверь, я решила, что шум этот разбудит не только меня, и решительно выглянула из постели, настроенная на скандал.
— Что ты тут делаешь? — спросила я, распахивая дверь. Не дожидаясь, пока увижу, кто за ней стоит. И так было ясно.
— Сидел в баре с новыми знакомыми, которых встретил в ресторане. Мы говорили о творчестве, — как будто ответил он на мой вопрос.
— И что тебе нужно в моем номере?
На его лице отразилось недоумение.
— Я не в твоем номере. Ты меня не впустила.
Я стояла как скала.
— Не впустила и не собираюсь впускать!
Как только до Флейшмана дошел смысл моих слов, рот его начал открываться и закрываться. Как у вытащенной из воды рыбки.
— В отеле нет ни одного свободного номера, Ребекка. И что мне, по-твоему, делать?
— Найди другой отель.
— В половине второго ночи? — Он даже повысил голос.
— Уже половина второго? — удивилась я. — Я и не знала. Наверное, потому, что крепко спала.
— Бога ради, — пробурчал он, — позволь мне войти и спи дальше. Как я смогу снять номер в каком-нибудь другом отеле в столь поздний час?
— Может, тебе следовало подумать об этом до того, как лететь через континент, чтобы испортить мне деловую поездку?
— Из-за этого ты так расстроилась? — Флейшман скрестил руки на груди. — Я думал, ты обрадуешься, увидев знакомое лицо. Вообще-то я прилетел, чтобы морально тебя поддержать.
— Мне не требовалась моральная поддержка во время обеда с Дэном!
— Ты сказала, что это не настоящее свидание.
Открылись двери лифта, и женщина, в которой я узнала литературного агента, быстрым шагом направилась в нашу сторону.
— Спокойной ночи, Бев! — Флейшман помахал ей рукой.