Роззенборк
Шрифт:
С любопытством, но со снисходительной надменностью озираясь по сторонам, должно быть, стараясь отыгрывать роли важных столичных гостей, посетивших с официальным визитом глухую провинцию, путники вышли на середину зала и пренебрежительно бросили на пол свои чемоданы, саквояжи и сумки. Были похожи они на группу респектабельных туристов (правда, эффект респектабельности слегка смазывался намокшими плащами и сбившимися прическами) или на большую разношерстную семейку в отпуске. При желании даже можно было бы определить среди них рассеянного пьющего дедушку, строгую матрону, непутевого сына-наркомана, легкомысленных
– Не вижу ресепшена, – сказал Статус. – Неужели я сделал неверные выводы? Мы где вообще? С другой стороны, я же предполагал, что это может быть и не отель. Значит, какие-то мои выводы все же верны.
– Да так-то вообще трудно ошибиться, если столько предположений делать зараз, – привычно поддел его Рилл. – Ты бы там еще добавил, что это театр или лицей какой-нибудь.
– Школа магии! – закричал Ябы – Точно!
– Чего? – повернулся к нему Статус. – Серьезно? Ты в такой учился?
– Не совсем, – смутился волшебник. – Это я так. Но было бы любопытно.
– Любопытно – не то слово. Но вряд ли это, конечно, похоже на твой родной Сранск, или где там ты набирался мудрости, – съязвил Рилл.
– О, юноша! Однажды ты вырастешь и поймешь, что иногда все похоже на «мой родной Сранск», как ты позволил себе выразиться, – не растерялся Ябы.
– Он больше не вырастет, – заметил Статус. – Это – сформировавшаяся особь.
– Ни слова больше! – воскликнул Рилл, очевидно, почувствовав, что разговор угрожает свернуть на весьма скользкую дорожку. О гномах, о троллях, например, если ты понимаешь.
(Хотя, ты знаешь, душа моя, должна тебе сообщить, что я не из тех рассказчиков, которые без зазрения совести лезут в головы своим персонажам. Надеюсь, ты заметил. Я не считаю себя вправе делать это. Уверенной я могу быть только в собственных мыслях, да и то не наверняка. Поэтому впредь постараюсь опускать всякие ремарки о мыслях моих героев. Уверена у всех них исключительно богатый внутренний мир, но то, о чем они думали в любой конкретный момент – мне не известно. В этом случае, и только если сочту нужным, и, если это будет необходимо для развития сюжета, я готова включить комментарии участников, благо, почти все персонажи здесь. Но, в любом случае, гадать я не намерена. Достаточно тех авторских комментариев, которые я способна и могу позволить себе сделать на основе выразительной прямой речи героев. Очень надеюсь, что я не слишком тебя запутала).
– Нас поселят куда-нибудь или.
– Так и будем стоять? Даже.
– Диванчиков нет. Такой.
– Зашквар, – возмутились сестры.
– Действительно, – поддержал Ябы, но без раздражения близняшек, а скорее умозрительно. – Никого нет. Кто-нибудь за все это отвечает?
– И все же, нас явно ждали, – сказал Статус, задумчиво потирая подбородок.
– Или не нас, – усмехнулся Рилл. – Или не ждали.
(Нет, Рилл, ты не совсем верно понял мой предыдущий пост. Я не буду включать сюда, что в этот момент ты подумал о сиськах).
– Вероятность любого события – одна вторая, – сообщил Эксцес Карма.
Все вздрогнули, но и только. Сказывалась привычка и то обстоятельство, что сейчас их мысли по большей части были
Они стояли посреди зала, и постепенно весь апломб сходил с них в этом огромном, но подавляющем пространстве. Так действовал Роззенборк. Они все больше становились похожи на потерявшихся, неуверенных человечков, случайно забредших туда, куда им не положено, и, смутно осознавая это, начинающих бояться последствий. По-сути, такими они и были. Нелепыми, незваными, неуместными. Абсолютно чужими.
Мне сразу же захотелось от них избавиться. (А вот комментировать мои слова – не стоит).
Мы еще дойдем до рассказа о моих чувствах, но не сейчас. Сейчас – другое:
Глава шестая
Они стояли там. Посреди безнадежности.
– А есть, куда позвонить? – наконец не выдержал Ябы.
Ни к кому конкретно он не обращался, его вопрос вообще был в основном риторическим, но все же, не дождавшись на него ответа, волшебник гулко ударил в пол своим посохом.
И именно этот момент она выбрала, чтобы появиться. Словно маг поневоле сыграл роль некого церемониймейстера, объявившего торжественный выход.
Это получилось очень эффектно. Она появилась на верхней площадке широкой лестницы – вся в черном. В невероятно пышном черном кринолиновом платье, в черных перчатках, в черной шляпке с черной вуалью. Это был великолепный, но очень строгий вдовий наряд из черного шелка с креповой отделкой, однако должно признать, что смотрелся он не совсем гармонично. Что-то вызывало неявный диссонанс, и даже плотная вуаль не могла скрыть тот факт, что обладательница наряда очень и очень стара. Ее можно было назвать и древней, но держалась она при этом довольно уверенно, если не сказать величественно. Это было у нее в крови.
Она являлась полноправной хозяйкой этого замка, опустевшей деревни и всех окрестных земель, а также последней представительницей своего почти угасшего рода. Она была графиней и носила фамилию Роззенборк.
(Немногим позже она, конечно, представилась нашим героям, но запомнилась им как Старушка и таковой осталась в их памяти, в этой истории и вообще).
Графиня стояла наверху лестницы – молчаливо и неподвижно, с врожденным достоинством ожидая, когда все внимание будет приковано к ней одной. Если и мучил ее какой-нибудь возрастной недуг, то это не бросалось в глаза.
Первым ее заметил эльф и, будучи весьма впечатлительной натурой, он закричал. Да так, что Эксцесс Карма, если бы подобные вещи каким-либо образом могли его волновать, позавидовал бы такой непосредственной реакции.
– Ты чего опять? – поморщился Рилл. – Внезапно вспомнил про дверь и решил повторить?
– Возомнился! – стуча зубами, отозвался Элифалиэль, поднимая дрожащий указующий палец. – Старушка приходила очень пугливый!
Все повернулись.
Некоторое время царила абсолютная тишина. Как говорится, даже мышь едва ли проскользнула бы незаметно. Даже гром, даже ветер, яростно свищущий за стенами замка, словно бы сошли на нет или почтительно смолкли, пораженные торжественностью мгновения.