Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
бывают у меня в обозе и хлеб-соль едят, предостерегают меня, что
шляхта - исконные враги нам>.
4 августа Мазепа с войском был уже в Зборове, с большим
затруднением переправившись через реку Серет под Залозцами: везде плотины и мосты были умышленно снесены обывателями, чтобы задерживать поход козацкого войска, а табор, который шел
с гетманом, был чрезмерно велик - в нем было 16 000 повозок, так как по царскому указу козаки взяли с собою запасов на
целые
за две до прихода русских войск ушли из своих дворов.
Зборов был маетностью королевича Александра Собеского.
Гетман приказал здесь своему войску вести себя скромнее, чем
в маетностях Потоцкого и других отъявленных врагов короля
Августа, но сознавался, что невозможно было обойтись без нанесения
вреда: табор, идя по дороге, должен был поневоле зацеплять нивы
с посеянными на них хлебами и располагаться там на попас и
на ночлег, потому что близко дороги не было трав.
12 августа коронный гетман Иероним Любомирский прислал
к Мазепе своего ловчего Куницкого, которому приказал находиться
постоянно при гетмане и домогаться скорейшего соединения
козацкого войска с польским. Но гетман подозревал, что этот рези-
561
Дент прислан только с тем намерением, чтобы высматривать
положение козацкого войска. Кроме того, гетман жаловался, что его
беспокоят беспрестанные посещения шляхты с разными
просьбами об охранении их шляхетских маетностей; гетман подозревал
в гостях шпионов.
14 августа козаки подошли ко Львову. Мазепа должен был
вести их к Сендомиру на соединение с саксонским войском, но
не знал, куда это войско двинулось, потому что не получал о том
известия от Паткуля. 23 августа козаки вошли в Бельзское
воеводство. На всем пути своем, начиная от Збаража, они истребляли
хлеба на корню и пасеки в волостях Потоцкого и других; обыватели отовсюду бежали со своими семьями и пожитками перед
приближением козацкого войска, как будто перед приближением
татарской орды. Доставалось маетностям не только панов, враждебных королю Августу, но и всем без различия, и шляхтичи
кричали, что им остается сесть на коней и обороняться от Козаков.
1 сентября козацкий табор был под Грубешовым. Агенты
Мазепы, посланные в Варшаву, извещали, что король шведский
посылает против Козаков приставших на его сторону поляков, но
полученный перед тем царский указ снова предписывал гетману, чтоб он, зашедши в средину Польского королевства, избегал битвы
до соединения с саксонским войском. Царь Петр повторял ему
приказание
королю Августу, и налагать на них контрибуции, а подканцлер
Шембек обращался к Мазепе с иною просьбою щадить маетности
не только расположенных к Августу, но и врагов его, потому что
они всетаки подданные Речи Посполитой. Изображая разоренное
состояние края, сам Мазепа в донесениях к царю замечал, что
если начать отягощать контрибуциями тех, которые хотя и не
расположены к Августу, но прикидываются его сторонниками, то
можно побудить их всех к войне против Козаков.
Между тем в Варшаве 3 сентября совершилась коронация
Станислава Лещинского, избранного в короли при живом короле
Августе по воле Карла XII. Примас королевства архиепископ гнезнен-
ский хотя и был расположен к Станиславу, но уклонялся от
исполнения обряда коронации. Он опасался гнева папы, благоволившего к королю Августу, и поручил исполнить обряд львовскому
архиепископу. После этого события шведская сторона в Польше
стала усиливаться, но паны, странным образом, как будто играли
своею присягою: они то признавали новокоронованного короля
Станислава, то опять возвращались на сторону Августа. Епископ вар-
мийский Залуский добровольно отступил от Августа к Станиславу, потом уехал от Станислава к Августу в Саксонию, куда удалился
король Август; там, живя вблизи Августа, Залуский начал снова
тайные сношения со Станиславом. Брат коронного гетмана Любо-
562
мирского признал Станислава и обещал своим влиянием
расположить на его сторону все войско, а потом опять объявил себя за
Августа. Подскарбий Пребендовский недавно хлопотал в пользу
Августа у прусского короля, а потом вдруг пристал к Станиславу, когда
узнал, что тот был коронован. Поляки той и другой партии обещали
своим соотечественникам золотые горы и чудеса всевозможнейших
благ, желая приманить к себе свою братию, но приставшие легко
отступали назад, как только замечали, что обещания могут остаться
неисполненными. Приверженцы Августа распускали слух, что
новоизбранный в короли Станислав, в благодарность за свое
избрание, обещал шведскому королю Курляндию, а Сапегам часть
Литовского княжества в качестве независимого наследственного
владения. Они думали восстановить своих соотечественников
против шведской стороны страхом, что при такой перемене власти не
будет удержу мятежному хлопству против шляхетства, как уже то