Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
неблагоразумно. Вероятно, такого рода внушения делались ему
вскользь, в качестве соображений, как поступить в случае, если
дела поворотятся окончательно во вред Августу и Петру. Еще, однако, дело Петра не казалось тогда слабым, и Мазепа, имевши
всегда в виду собственное благополучие, не видел нужды
поворачивать круто в противную сторону.
С зимы 1705 на 1706 год дела становились все хуже для Петра
и Августа и все лучше для Карла и Станислава. Шведы
направлялись
ожидал прибытия в помощь саксонского войска короля Августа. Но
саксонской помощи не могло явиться, потому что саксонский
главнокомандующий Шуленберг был разбит наголову при Фрауэн-
штадте шведским генералом Реншильдом, а Потоцкий, предводитель польского войска стороны Станислава, поразил польское
войско Августовой стороны, бывшее под командою князя
Вишневецкого. Карл двинулся в Литву. Он не успел взять Гродно, но расположил свое войско так, что оно не
допускало-продовольствия русским военным силам, находившимся в Гродно. Вступление
Карла в Литву быстро расположило шляхетство этого края на
сторону Станислава Лещинского. Воеводства Новогродское, Слоним-
ское и Волковисское объявили себя за нового короля. Признал его
в воеводстве Виленском повет Лидский. Князь Огинский, сильнейший из литовских магнатов, изъявил желание пристать к
Станиславу, если за ним, Огинским, сохранят носимый им сан польного
литовского гетмана.
В это время Петр потребовал Мазепу в Минск, куда и сам
обещался быть. Гетман приехал в Минск в начале марта с ком-
панейцами и с двумя городовыми полками - Миргородским и
Переяславским; скоро потом подоспели еще козаки. Войска у
Мазепы было до 14 000. Мазепа расположил своих Козаков <на
пассах> от Гродна до Вильна, в городах Минске, Слуцке, Несвиже
567
и Ляховичах. Царь приказал им беспокоить шведов, пока не
придут на помощь саксонские войска.
Тут постигали Козаков несчастия одно за другим. В Несвиже
поставлен был стародубский полковник с четырьмя сотнями своих
полчан. Шведы напали на них сонных ночью и одну сотню
истребили совершенно, погиб и стародубский полковник Миклашевский.
Другая сотня, поверивши слову неприятеля, обещавшего отпустить
Козаков на свободу, если они не будут защищаться, положила
оружие и была объявлена военнопленною. Третья сотня заперлась в
бернардинском монастыре, не поддавалась никаким убеждениям
сдаться, и когда шведы, не ставши их добывать оружием, ушли, соединилась с четвертою сотнею, и обе пришли к гетманскому
обозу. Вслед за тем 18 марта шведы осадили переяславского
полковника
В Литве сторона Станислава все более и более брала верх.
Именем двух соперничествующих королей устанавливалось в Литве два
высших судилища - два трибунала: один от короля Станислава в
Вильне, другой от короля Августа в Минске. По замечанию Мазепы, на минский трибунал не находилось много охотников ехать, потому
что шведский король угрожал разорять огнем и мечом маетности
тех господ, которые туда поедут. Шляхетство повсюду торопилось
признавать королем Станислава Лещинского. К этому возбуждало
шляхетство, кроме страха шведов, ненависть к русскому войску, наводнившему край в видах поддержания стороны, враждебной
Станиславу. В городе Орше был поветовый сеймик, где в приватном
совещании замышляли истребить великороссийское войско хитрым
способом, чтоб и духа его не оставалось в стране.
Находясь в Минске, Мазепа получил от княгини Дольской
небольшое письмецо, писанное цифрами. В нем княгиня извещала
гетмана о возвращении своего посланца от какого-то двора с
письмом от какого-то короля, которого имя не называлось в письме.
Мазепа приказал прочитать это письмо вслух своему писарю
Орлику и произнес:
<Вот глупая баба, хочет через меня обмануть его царское
величество, чтоб царь, оставивши короля Августа, принял под свою
протекцию Станислава Лещинского и помог ему утвердиться на
престоле, а он за то обещает царю подать такие способы, чтобы
царь мог победить шведа. Я уже о таком ее дурачестве говорил
государю. Его величество смеялся над этим>.
Орлик в своем письме к Яворскому, сообщая об этом событии, говорит, что сам он, Орлик, тогда поверил Мазепе и не имел ни
малейшего подозрения, чтобы гетман склонен был к измене царю.
Вероятно, так и было на самом деле. Царская сторона в то время
не проигрывала до такой степени, чтобы возбуждать опасения в тех, которые держались ее.
568
Мазепа должен был по царскому указу пребывать в Минске, пока русское войско под командой фельдмаршала Огильви не
выйдет из Гродно. 24 марта Огильви вышел из Гродно и направился к
Бресту, но Мазепа после того оставался в Минске еще до половины
апреля, хотя его козацкое войско находилось в большой нужде по
причине падежа лошадей и недостатка в продовольствии для самого
войска. Гетман всетаки думал освободить Мировича, которого в Ля-
хоёйчах держали в осаде шведы в числе 5800 человек войска.