Руины Камелота
Шрифт:
— Но я догадываюсь, Ульрик отказался, — заметил Томас. — В конце концов, скрытность и хитрость вряд ли может быть тактикой благородной армии. Зачем прибегать к коварному нападению в темноте, когда можно полагаться на численную мощь и твердость убеждения?
— Из тебя получился бы превосходный Главнокомандующий, мой друг, — мрачно усмехнулся Язим.
— Увы, я не стал бы, потому что у меня самого нет таких убеждений. Я слишком заинтересован в целостности моей шкуры, чтобы рисковать ею ради Королевства. Но мы говорим о Камелоте. Мужчины действительно были готовы умереть в его защиту. Они считали это высокой честью.
— Умереть, да, — кивнул
Томас медленно покачал головой.
— Но как такое могло случиться?
— Это тайна, которая мучает рассказчиков на протяжении многих десятилетий, — признал Язим. — Все, что известно наверняка, это то, что Меродах просто ждал. Он появился не для того, чтобы возглавить наступление против войск королевской армии. Когда армия двинулась в атаку, люди Меродаха просто отбивались, но со странной, смертельной яростью. Битвы не было. Ряды королевской армии пали перед мечом врага, как пшеница перед косой. Говорят, неожиданно налетевшая буря обрушилась на передние ряды, уводя армию назад от предгорий и позволяя противнику спуститься на них в открытую, окружив их в кольцо. Когда все закончилось, вся долина превратилась в месиво из грязи и крови королевских солдат, большинство из которых умерли ужасной и жестокой смертью.
— Значит, Дэррик действительно умер в тот же день, — серьезно согласился Томас.
— Нет, — возразил Язим, взглянув на своего друга. — Сэр Ульрик и муж принцессы были захвачены в плен. Его история была рассказана его личным слугой, которому удалось вырваться из вражеского лагеря в ту ночь вместе с несколькими другими. К тому времени, когда они добрели обратно в замок, на следующий день после рождения молодого принца, их осталась едва ли сотня, чтобы рассказать обо всем случившемся.
Томас нахмурился, когда ветер снова налетел, принеся с собой опавшие лепестки роз.
— С какой целью? Разве мерзавец Меродах намеревался использовать их в качестве обмена?
Язим иронически рассмеялся.
— Чтобы обменять на что? У короля не было ничего, что хотел бы Меродах, за исключением самого трона. Единственной целью Меродаха было разрушение и хаос.
— Тогда зачем ему нужен был муж принцессы — Дэррик?
Язим снова посмотрел на Томаса, а затем на силуэт разрушенного замка.
— Все довольно просто, по-моему, — рассудительно ответил он, — чтобы допросить его.
Убежище Меродаха находилась на вершине невысокой башни крепости, которая была захвачена много месяцев ранее. Она едва охранялась в то время, будучи главным образом забытой и заросшей, но Меродах превратил ее в благополучное средоточие своей власти, укрепленное не менее чем тридцатью дозорными и охранниками.
Дэррик сидел на скамье рядом с Главнокомандующим Ульриком недалеко от центра круглой комнаты в окружении шести самых жестоких, самых бесчеловечных на вид людей, которых он когда-либо видел. Двое других пленных, слуги Дэррика и сэра Ульрика, были прикованы к стене кандалами. Их захватчики стояли напротив изогнутых стен, скрестив руки на рукоятках мечей, их лица почти ничего не выражали в вечернем сумраке. За узкими окнами шел дождь, заполняя комнату непрерывным шумом и прохладным туманом. В центре комнаты был тяжелый стол, достаточно близко, чтобы Дэррик мог видеть листы пергамента, разбросанные
— Они хотят допросить нас, — пробормотал Дэррику сэр Ульрик, его голос сипло звучал. Он был ранен, но не смертельно. Левая сторона его лица представляла собой маску высохшей крови, окрасившую его рыжие бакенбарды и козлиную бородку в темно-бордовый цвет. — Мы должны выдержать любые пытки, которые они применят к нам ради Королевства. Если мы переживем эту ночь, то у меня есть план…
— Придержи свой язык, — прорычал один из охранников с растянутым акцентом, — или мы вырвем его у тебя.
— Делай, что должен, — ответил Ульрик, поднимая подбородок. — Мы не будем выполнять ваши приказы.
Глаза охранника сузились, и его пальцы сжали рукоять меча. Однако, через секунду мелькнула тень, и комнату озарил свет. По лестнице поднялся человек, держа в руках факел.
— Простите, что заставил вас ждать, уважаемые господа, — сказал человек, улыбаясь Дэррику и сэру Ульрику и устанавливая факел в железную подставку. Он был худой, но мускулистый, со слегка лысеющими темными волосами, коротко подстриженными и зачесанными вперед, акцентируя его квадратные, правильные черты лица. Он был больше похож на приятного школьного профессора, чем на военачальника. — Битва отнимает массу времени, как вы наверняка знаете, — продолжал он, игнорируя стул и прислонившись к углу стола, ближайшему к пленникам.
— К счастью, как мне кажется, наша теперешняя стычка, по большей части, позади. Даже у вас этот факт должен вызвать облегчение, несмотря на ваше затруднительное положение.
Меродах взглянул на стол, заметил кусок тряпки на краю, и потянулся к ней. Эффектным жестом выхватив свой меч, он вытянул его перед собой, демонстрируя полосы темной крови, окрасившие его. Он поднял тряпку, чтобы вытереть лезвие, а затем остановился, взглянув на Дэррика и сэра Ульрика.
— Теперь нет никаких оснований делать эту процедуру такой уж неприятной, — сказал он, переводя взгляд с одного на другого. — Я предполагаю, что вы уже знаете, почему я привел вас сюда, да?
— Лучше убей нас, ты, трусливый пес, — Ульрик сплюнул, вытянувшись вертикально и намереваясь встать. — Мы никогда не поклонимся тебе, ты никогда не дождешься…
Меродах двинулся, почти лениво. Он взмахнул мечом, описав широкую дугу, и нанес диагональный удар по горлу сэра Ульрика. Дэррик пригнулся, когда из горла брызнула кровь. Ульрик закашлялся, захлебываясь собственной кровью, и машинально схватился за шею. Когда Дэррик снова посмотрел на него, то увидел, что голова сэра Ульрика почти отделилась от тела. Через мгновение Верховный Главнокомандующий перевалился через скамью и упал на пол замертво. Он лежал там согнувшись, одна нога все еще была перекинута через скамью, его глаза глядели вверх с немым шоком.
— Ну вот, — сказал Меродах, снова прислоняясь к столу и разглядывая свой меч. — Как я уже говорил, нет никаких оснований причинять вам неприятности. Вам же не будет неприятно, — спросил он, взглянув на Дэррика, — не правда ли, милостивый сударь?
Дэррик был слишком ошеломлен, чтобы говорить. Он посмотрел на Меродаха и заставил себя промолчать. «Удивительно то, — подумал он, — что, если бы я столкнулся с ним в бою, я думаю, я смог бы победить его. Но в чем причина такой его самоуверенности?»