Рукопись Бэрсара. Сборник
Шрифт:
– Чего надо? – спросил нас угрюмый старик.
– Нам бы господину купеческого старшину, – сказала Суил.
– Станут биил Таласар с деревенщиной разговаривать!
– Коль так, передай господину, – Суил вытащила откуда-то крохотную записку и отдала слуге. Тот только глянул – и спесь как рукою сняло.
– Сразу что не сказали, почтённые? Пожалуйте в дом, бог вам воздаст!
Я сразу узнал хозяина дома. Худощавый, лёгкий в движениях, немолодой человек – но бликом пролетела по губам улыбка, вспыхнули и замерцали глаза, и я понял: отец Равата.
– Счастлив видеть
– И вас пусть минуют лихие дни, – степенно сказала Суил. Очень сдержанная и деловитая она была, словно оставила сама себя за порогом и мгновенно стала кем-то другим.
– Вести идут так долго, – грустно сказал хозяин. – А благополучен ли он ныне?
– Да, – спокойно сказала Суил, – и путник мой то вам подтвердит, он видел сына вашего совсем недавно.
– Это правда, биил?..
– Бэрсар, – сказал я необдуманно и пожалел – отец мой весьма гордился двадцатью поколениями нашего рода.
– Я знаю Бэрсаров, – задумчиво ответил отец Равата, – но…
Ну вот, надо врать.
– Меня вы знать не могли. Ещё прадед мой покинул Квайр, чтобы поискать счастье на чужбине. – Вы хотели меня о чём-то спросить?
И тут он накинулся на меня с вопросами о Равате. Это был жестокий допрос, лишь убедившись, что я исчерпан до дна, он оставил меня в покое.
– Умоляю о прощении, биил Бэрсар! С той поры, как мор унёс всех любимых мной – жизнь моя в Равате. Надеюсь… друг его в добром здравии?
– Да, вполне.
– Господин купеческий старшина, – быстро сказала Суил, – нашего друга интересуют новости.
– Понимаю, – ответил он задумчиво. – Присядьте, господа, прошу вас. Думаю, дитя моё, – он поглядел на Суила, – вам не стоит уносить с собой письмо?
Она кивнула.
Тогда запоминайте. Вчера я получил письмо от гона Сибла Эрафа, секретаря главнокомандующего. – Таласар достал из потайного кармана бумажную трубку, развернул и, дальнозорко отставил руку, заскользил по письму глазами.
– Так… Мгм… Мгм… Вот. «Спешу уведомить вас, мой добрый друг, что и я, и все, о ком вы печётесь, находимся в добром здравии. Думаю, вы уже извещены о первых победах наших доблестных войск. С быстротой воистину чудесной трехдневным приступом взят Карур, твердыня доселе почитавшаяся несокрушимой. В сём славном деле превыше всех отличился отряд биралов неустрашимого доса Угалара, самолично руководившего штурмом. Смею сказать, немного осталось в Квайре мужей столь доблестных, ибо не доблести вознаграждаются в наши печальные дни.
К великому прискорбию столь великолепный в столице кор Алнаб в лесах лагарских вдруг утратил свои воинские дарования. Первые победы он отметил многодневным празднеством, в коем вынудил участвовать почти всех офицеров. В то время, как они предавались веселию, армия, лишённая руководства и испытавшая нужду в самом насущном, занялась грабежом и насилием, доводя жителей окрестных селений до отчаяния и побуждая их к сопротивлению. Когда же кору Алнабу было угодно вспомнить о деле, оказалось, что лагарцы успели изрыть и испортить Большой Торговый путь, сделав его непроходимым для повозок и конницы. Остальное довершили дожди, и наступление, столь
Следствием сего был визит в ставку личного секретаря Их Величества гона Балса, имевшего весьма долгую беседу с командующим, за коей последовал приказ о немедленном наступлении. Как вы понимаете, мой друг, приказ сей весьма опоздал. Побуждаемые к тому беспрестанно чинимыми обидами, обитатели окрестных селений с семьями и скарбом бежали в леса, где сбиваются в шайки, чинящие немалый ущерб нашим войскам. Не находя в сих разорённых местах продовольствия и затруднённая из-за дождей в подвозе, армия терпит нужду в самом насущном, в то время, как в ставке не прекращаются пиры. Само собой, боевой дух войска это не поднимает. Боюсь, что до первых морозов ждать не приходится. Спешу…», – это уже неинтересно. Вам все понятно, господа?
Суил кивнула.
– К себе могу добавить известие, что готовится весьма представительное посольство в Кеват. Возглавит его сводный брат Их Величества кор Эслан. Люди сведущие говорят, что ему поручено просить о военной помощи. Дабы не ехать с пустыми руками, Господин Квайра велел трём главным ткаческим цехам представить бесплатно двадцать арлов лучших сукон, двенадцать арлов парчи и семь арлов шелка. Цеху ювелиров повелели отдать в казну золотых изделий на пятнадцать кассалов. Нам же, купеческой гильдии, велено выплатить десять кассалов звонкой монеты.
– Представительное посольство, – заметил я. – А лагарцы будут так же щедры?
Он сверкнул своей быстрой улыбкой.
– Думаю, не поскупятся.
– Кому же тогда помогать?
– Трудно сказать, биил Бэрсар. Наверное, тому, кто щедрее.
– Или тому, кто может проиграть слишком быстро.
В его глазах был вопрос, и я усмехнулся:
– А разве Тибайену нужна наша победа?
– Значит, он поможет Лагару?
– Зачем? Судя по письму, война ещё может перекинуться на земли Квайра.
– И Тибайен подождёт?
– Как знать, биил Таласар. Из леса видно немного. Надо ещё дожить до весны.
– Разве вы?..
Суил взглянула с тревогой, и он опять усмехнулся.
– Крестьяне не рады войне, а если ещё и голод…
Он грустно покачал головой.
– Наверное, и горожане – тоже.
– Смотря кто!
– Много ли в Квайре оружейников?
– Есть ещё и банкирские дома, которые сейчас наживают на ломб – двадцать.
– Ну, деньги, конечно, сила, биил Таласар, но если в Квайре начнётся голод, банкиры не станут для вас закупать зерно. Остальное угадать нетрудно.