Русь и Орда
Шрифт:
— Какая же? — с любопытством спросила Кичик.
— Я надеюсь на твою скромность, ханум, и на то, что ты не истолкуешь дурно моих намерений: я хотел увидеть Фейзулу.
— Вот как! — удивленно протянула Кичик. — Какими же побуждениями вызвано это не совсем обычное желание?
— Верь мне, ханум, — самыми чистыми! Я заметил, что последние дни она была очень печальна. И подумал: может быть, с нею случилась какая-то беда и ей нужна помощь друга.
— Ах, ты все-таки заметил, что последние дни она. была печальна? — с легкой насмешкой в голосе спросила Кичик. — Ты очень наблюдателен. Может быть, ты понял также, почему она была печальна?
— Этого
— Фейзула выйти не может, — после короткого раздумья ответила Кичик. — Она больна и лежит в своем шатре.
— Она больна?! — с тревогой воскликнул Василий. — Что с нею приключилось, ханум?
— О, ничего опасного, — ответила Кичик, взглянув на него потеплевшим взглядом. — Просто она много плакала, и у нее голова болит. Это скоро пройдет. Но для того, чтобы узнать причину ее печали и слез, тебе вовсе не нужно с нею видеться. Все это я могу объяснить тебе гораздо лучше, чем она сама.
— Сделай такую милость, добрейшая ханум!
— Так слушай: к Фейзуле сватается хан Хисар. Он уже два раза говорил ей о своей любви и о том, что хочет просить у Чимтая ее руки. И если он до сих пор этого не сделал, то лишь потому, что надеется сначала уломать Фейзулу: он боится, что Чимтай не отдаст ему дочь без ее согласия. Но Чимтай ее ни о чем не спросит, и Фейзула это знает. Хисар-мурза хорошая партия: он очень высокого рода и, вероятно, будет царствовать в Мавераннахре. Если он попросит Фейзулу в жены, Чимтай ему не откажет и свое обещание сдержит, что бы потом ни случилось: он честен и упрям как бык! Понимаешь теперь?
— Не совсем: почему же Фейзула так убивается, если Хисар столь завидный жених? Будет она царицей Мавераннахра, — с горечью добавил Василий.
— Потому убивается, что любит другого, — строго сказала Кичик.
— А этот другой?
— А этот другой или слеп, или не считает Фейзулу достойной своего внимания.
— Кто же этот ротозей? — пробормотал Василий.
— Я думала, что вы, русские, умнее! — расхохотавшись, ответила Кичик.
— Погоди, ханум! Что ты хочешь этим сказать?! — воскликнул пораженный Василий.
— Что она любит тебя, князь. И вот подумай теперь, каково ей сидеть и ожидать, что всякую минуту к Чимтаю может явиться ненавистный ей Хисар-мурза и получить ее в жены, пока ты ходишь по берегу озера и вздыхаешь!
— Она сама тебе сказала, что любит меня?
— Ничего она мне не говорила. Но я женщина, и у меня, благодарение Аллаху, глаза на месте.
— И ты уверена, что не ошибаешься?
— Так же уверена, как и в том, что говорю сейчас с самым недогадливым мужчиной, из-за которого даже обидно будет получить нагоняй от мужа, если он нас увидит!
— Ты все шутишь, ханум! А что же мне теперь делать?
— Это уж тебе виднее. Можешь поплакать вместе с Фейзулой над ее горькой долей или предложить себя в няньки ее детей от Хисара.
— Да брось ты свои насмешки, ханум! Скажи лучше, отдаст ее за меня хан Чимтай, ежели я посватаюсь?
— Думаю, что отдаст, если ты опередишь Хисара и если Фейзула скажет, что тебя любит. Но надо действовать быстро: у Хисара-мурзы глаза позорче твоих. Он наверняка уже кое-что заметил.
— Погоди… ведь сперва надобно с нею поговорить. Нельзя же прямо идти к Чимтаю… Сегодня после обеда назначено последнее собрание курултая.
— Вызову, князь. Вот теперь я начинаю чувствовать, что говорю с мужчиной.
— Ладно, ханум. Скажи ей, что буду ждать на том самом месте, где мы с нею уже встречались.
— И больше ничего не говорить?
— Еще скажи, что уже веет ветер, который без следа разгонит все тучи… Впрочем, не говори ничего, я сам скажу! Только придет ли она?
— В том положись на меня, князь. Придет.
— И ты думаешь, все обойдется, как надо?
— Аллах милостив, но он не любит тех, кто в этом сомневается. Дело в твоих руках, князь.
— Ну, тогда прощай, ханум Кичик! Спаси тебя Аллах за все!
И Василий поспешно зашагал к своему шатру.
Глава 50
И скажите женщинам верующим: пусть они потупляют взоры и прячут свои члены, пусть закрывают покрывалом вырезы на груди и пусть не показывают своих прелестей никому, кроме как своим мужьям, или отцам своих мужей, или сыновьям мужей, или своим братьям и сыновьям братьев, или тем слугам из мужчин, которые не могут иметь желания, или детям, которые еще не постигли наготы женщины. Обратитесь к Аллаху, вы, верующие, и, может быть, вы окажетесь счастливыми [143] .
Коран
143
Отсюда идет обычай носить чадру и длинные, мешковатые одежды, скрывающие фигуру женщины. Он строго соблюдался в Аравии и в других мусульманских странах, но татары, принявшие ислам только в XIII в., в течение по крайней мере двухсот первых лет его не соблюдали — женщины у них одевались нормально и пользовались относительной свободой.
— Женюсь, Никитушка! — без всяких предисловий объявил Василий, входя в шатер, где в это время Никита, сидя на обрубке дерева, чинил уздечку.
— На Фейзуле? — спросил Никита, поднимая голову, но не обнаруживая никаких признаков удивления. — Уже и сговорились?
— На ней, — ответил озадаченный Василий, рассчитывавший ошеломить друга этим известием. — А ты как догадался?
— Да нешто я слепой или тебя не знаю, Василей Пантелеевич? Ты бы и так перед нею едва ли устоял, а тут еще целый год других баб не видел.
— Ну и что ты скажешь?
— Да что ж тут говорить? Видать, девушка она хорошая, собою красавица, к тому же еще и царского роду. За такую княгиню не стыдно будет ни в Карачеве, ни в Брянске. Мне она, к примеру, куда более глянется, нежели Ольга Юрьевна Муромская.
— А ничего, что она татарка?
— Да что ж с того? Мало ли русских князей на татарках женилось? Сам великий князь московский, Юрий Данилович, на Узбековой сестре был женат. А ярославский князь, Федор Ростиславич! А суздальский, Михайло Андреевич! А Глеб Васильевич Белозерский! Его жену-татарку, во святом крещении нареченную Феодорой, вся Русь оплакивала, как она преставилась. Ныне, слыхать, Церковь наша ее к лику святых сопричислить хочет. А сколько одних ростовских князей на татарках переженилось! А у холмских, у городецких, у стародубских нешто того не бывало? Да всех и не переберешь!