Русалочья удача. Часть 1
Шрифт:
– Дяденька, а, дяденька…
– Чего тебе?– после паузы ответил здоровяк. Он не выглядел особенно злым, и Купава решила попытать удачи, спросив:
– А с кем сестрице моей сражаться надо?
– Со степняком змееглазым, таким же, как и она, – отозвался здоровяк.
– Он сильный?
– Очень. Не знаю, на что Ставр надеется, он твою сестрицу враз заломает, – уверенно сказал здоровяк.
– Моя сестрица тоже сильная, – возразила Купава ревниво.
– Не такая, как он. Я кое-что знаю о змеях, малая, – кажется, здоровяк был рад поболтать. – И про нутряное пламя, которое есть у некоторых из них. Так вот – у этого степняка пламя сильное,
Купава всхлипнула.
– Да ты не плачь, малая. Твоя смерть Ставру без пользы, – здоровяк говорил утешающе. – А змеинька – такие, как она, долго не живут, судьба уж них такая…
Купава продолжала всхлипывать. Слёзы заливали лицо. Горислава погибнет – и всё из-за неё, рыбины безмозглой!
Нужно было что-то делать!
***
Горислава смотрела, как рыжее солнце катится за горизонт – как в том самый вечер, когда они с Купавой свершили обряд под старым дубом, назвав друг друга сёстрами. Это было всего-то два дня назад. Всего-то два дня понадобилась, чтобы названая сестра оказалась в смертельной опасности из-за неё.
Мысль «бросить Купаву и сбежать», к стыду Гориславы, приходила ей в голову. В конце концов, не родная же ей русалка сестра, и знает она её всего ничего. Да и вообще Купава – нежить. Можно ли убить то, что уже мертво? Может, мёртвая Купава просто растечётся лужей воды, а через несколько дней очнётся под родным обрывом…
Может. А может, будет лежать, смотреть удивлённо опустевшими зелёными глазами, уже безнадёжно мёртвая. Она же как ребёнок, даром что нежить, доверяет своей «сестре» всей душой. И если Горислава сейчас уйдёт, сбежит, то этот взгляд будет преследовать её вечно.
Поэтому змеине оставалось шагать вперёд, к Чёртовой Копейке – судя по названию, месту безнадёжно проклятому. Прекрасное место, чтобы сложить голову. Свою или чью-то ещё. На последнее Горислава особо не надеялась: она никогда раньше не сражалась с другими богатырями. Да что там, в серьёзных, насмерть, драках тоже никогда не участвовала.
«А ведь тётушка Божена говорила мне, что драчливость до добра не доведёт»,– с тяжёлыми сердцем вспомнила змеиня.
Чтож, не следовало в детстве давать сдачи мальчишкам, терпеть дразнилки и брошенные камни?
Или не следовало принимать участие в масленичных боях – после побед в которых у неё появились первые друзья?
Или не стоило соглашаться на предложение Лихо...
С Лихо Горислава встретилась, почитай, случайно: мать послала к колодцу принести воды, и она увидела, как в переулке трое мальчишек с другого конца Изока колотят четвёртого. Конечно, змеиня не потерпела такой наглости – на их улице только её шайка могла кого-то колотить. Поэтому она бросила ведро и с воинственным криком кинулась отбивать пацана. Через минуту чужаки были обращены в позорное бегство, роняя капли крови из разбитых носов, а довольная Горислава дула на содранные костяшки пальцев.
– Ты кто?– спросила она.
Паренёк сплюнул кровь. Он был смуглый и жилистый, а волосы стояли на голове кудрявой шапкой.
– Скоморох я,– сказал он. – А звать меня Лихо.
Скоморох?! Тётушка Божена всегда чертила пальцем знак Финиста, когда упоминала скоморохов. Эти бродяги
Поэтому Горислава ухмыльнулась и протянула руку Лихо. Она тоже была вроде как изгоем, а потому ощутила со смугляшом духовное родство.
– А я Горислава. Змеиня, – сказала она.
Много ли нужно десятилеткам, чтобы подружиться? Уже на следующий день они со скоморохом были не разлей вода. Лихо рассказывал ей о своей жизни в кочевье, смеясь над нелепыми слухами, что о них ходили.
– Раньше, говорят, скоморохи были простыми певцами, гуслярами, – говорил он. – Пели песни про богов и героев. А потом в Сиверии приняли веру в Финиста и все святилища пожгли, скоморохов же приказали выдворять из городов и деревень, если не желают отказаться от своего ремесла. Вот, те, кто не пожелали отказаться, и стали кочевать. Детей себе берут на воспитание брошенных. Меня взяли…
– Тебя родители бросили из-за того что рожа у тебя чёрная? – Горислава в том возрасте в словах не стеснялась.
– Ага,– Лихо в том возрасте на слова не обижался. – Папка сказал мамке, что та меня с диаволом нагуляла. А я думаю, это был заморский торговец – среди них есть чёрные, как смола!
Лихо быстро стал членом их маленькой, но дружной компании – Горислава, Мал, Четверак да Вячеслав, или просто Вячко. Пусть безусловным предводителем была Горислава, Лихо выдумывал лучшие проказы. Когда через месяц он ушёл вместе со скоморохами, стало скучно. Но к весне он вернулся и первым делом побежал в гости к Гориславе. С тех пор так повторялось из года в год: Лихо уходил и возвращался, принося истории и немудрёные подарки…
Сейчас Горислава понимала, что эти года были безоблачными и счастливыми. Конечно, произошло много плохого – мать Мала родила третьего мёртвого ребёнка и повредилась рассудком, по Изоку прошла волна морового поветрия, унеся с собой жизнь Четвертака – но тогда у неё были настоящие друзья, а о будущем она не думала.
Если бы она его знала, то изменила бы что-нибудь? Например, не стала бы отбивать Лихо у мальчишек? Или даже сама бы добавила?
Нет. Чёрт побери, она бы поступила точно так же. Даже если б знала, как скоморох поступит с ней потом.
– Явилась!– голос Ставра вырвал её из размышлений. Он дружески хлопнул змеиню по плечу (Гориславе очень захотелось вырвать ему руку из сустава). – Я уж думал, что ты сбежишь.
На Чёртовой Копейке собрался народ: с одной стороны – люди Ставра, с другой – те самые «братья», о которых он говорил. Кто же они всё-таки такие, в чью драку Гориславу вовлекли? Рожи были разбойничьи и у тех, и у других, поэтому змеиня решила считать их разбойниками. Наряды у них были яркие, кичливые, как у щерцицев, и казались ещё ярче из-за заливавших поляну рыжих лучей солнца.