Русская армия и флот в XIX веке
Шрифт:
В результате испытаний, проведенных еще в ходе войны, на вооружение была принята пехотная (стрелковая) винтовка образца 1856 г., заряжаемая с дула.
Название «винтовка» впервые было присвоено пехотному ружью. Она имела 6 линий (15,24 мм) и 4 прогрессивных нареза, вес ее со штыком составлял 11 фунтов 75 зол./4,8 кг, без штыка — 10 фунтов 75 зол./4,4 кг, вес пули 8,25 зол./35,19 гр., вес заряда — 1,12 зол./4,78 гр., начальная скорость 1150 футов/сек./350,5 м/сек., скорость стрельбы 1 выстрел в минуту, прицельная дальность 1 200 шагов/853 м. На стволе был установлен секторный прицел, усовершенствованный мастером Ижевского завода Юнгом. Дальность выстрела — 1 500 шагов. На эту дистанцию и был установлен прицел для стрелковых батальонов. Вначале было решено вооружить винтовкой солдат стрелковых батальонов и унтер-офицерский состав других пехотных подразделений. Поэтому в 1857 г. было заказано изготовить только 30 тыс. новых винтовок [884] . После долгих споров в 1858 г. было принято решение вооружить этой винтовкой всю линейную пехоту, однако с понижением прицела до 600 шагов. Вследствие изменения
884
Против этого решения решительно возражал генерал-фельдцейхмейстер вел кн. Михаил Николаевич: «Мнение, что массам войск не нужно нарезное оружие на том будто основании, что для решительных ударов в сражении от масс не требуют стрельбы на дальние расстояния, — не могу признать справедливым». Необходимо «сколь можно скорее вывести из вооружения гладкоствольные ружья, столь мало соответствующие военным требованиям настоящего времени». При этом он указывал, что нет смысла заниматься переделкой, а необходимо изготовлять «совершенно новые 6-линейные ружья» (ЦГВИА, ф. 504, оп. 7, д. 1495, лл. 18, 21 об.).
885
«Артиллерийский журнал», 1860, № 5, стр. 307–308.
В 1859 г. была разработана драгунская винтовка, обладающая такими же тактико-техническими данными. Вслед за этим талантливый оружейный мастер А. Е. Чернолихов изготовил казачью винтовку, принятую сначала для вооружения Войска Донского, а затем и других казачьих войск. Новые пехотные и кавалерийские ружья, конечно, были шагом вперед по сравнению с предыдущими, но они обладали двумя существенными недостатками — по-прежнему заряжались с дула и имели искусственно заниженную дальность стрельбы [886] .
886
Артиллерийское управление проводило испытания и других систем, в частности казнозарядной винтовки Казакова, заряжаемой металлическим патроном, однако ГАУ отклонило эту винтовку (Ф. И. Сирота. Перевооружение русской армии во второй половине XIX века. Л., 1950 (рукопись канд дисс.), стр. 49).
Переход к производству нарезного оружия потребовал усиленной работы оружейных заводов. Задержка производства происходила по двум причинам: технической и социальной. Переход к нарезному оружию требовал применения твердого металла для стволов. Сначала попытались использовать железные стволы. Несостоятельность этого решения сразу же выяснилась на Тульском и Ижевском заводах, где брак стал достигать 85–90 %. Чтобы не останавливать заводы, пришлось некоторое время закупать стальные стволы за границей. Между тем в России инженер П. М. Обухов уже получил в 1856 г. превосходную ствольную сталь на Златоустовском заводе. Оставалось лишь организовать производство стальных стволов в промышленном масштабе. По докладу полковника Коротаева Артиллерийское управление решило начать производство стальных стволов на отечественных предприятиях [887] .
887
Ф. И. Сирота. Указ. соч., стр. 31; ААИМ, ф. ГАУ, Оруж. отдел., стол 20, д. 512, лл. 33–34, 51–63.
Совершенствование производства требовало отказа от принудительного труда. Военно-ученый комитет высказался за отказ от крепостного труда на заводах, за то, чтобы перевести оружейников в мещане или крестьяне и в дальнейшем пользоваться только вольнонаемными рабочими [888] .
Военный министр Милютин доказывал царю следующее: «Настоящее положение наших технических заведений нельзя признать удовлетворительным. Исключая оружейных заводов, мастеровые комплектуются из незнающих мастерства рекрут… положение оружейных заводов хотя несколько лучше в этом отношении, но и там обязательный труд приписанных к заводам особых сословий стеснял до сих пор совершенствование производства…. По дознанному на опыте превосходству вольного труда перед обязательным имеется в виду по возможности устранить существование его в наших технических заведениях. С этой целью д. б. упразднены особые сословия тульских и ижевских оружейников, а ровно и военное поселение при Охтенском пороховом заводе» [889] .
888
ЦГВИА, ф. 342, д. 521, л. 142.
889
ГБЛ, Отд. рукоп., ф. 169, карт. 28, д. 15, лл. 85–86.
Намечаемая программа перевооружения армии предусматривала изготовление в течение 10 лет 1 200 тыс. винтовок. Для этого требовалась реконструкция технической базы на заводах. Военное министерство считало возможным осуществить эту задачу путем передачи государственных заводов в аренду, освободив при этом от крепостной зависимости всех приписанных к заводам мастеровых и рабочих.
Первая просьба об аренде Сестрорецкого завода поступила от бельгийских фабрикантов Фаллиса и Третмона в 1857 г. Они обязывались переоборудовать завод и сдавать Военному ведомству по 30 тыс. ружей ежегодно. Милютин создал комиссию для разработки условий аренды и перехода оружейников в состояние «вольных поселенных оружейников» [890] .
890
В.
Комиссия высказалась против передачи завода иностранцам. Не было принято также предложение командира завода полковника Лемана о передаче ему завода в аренду на 10 лет. Главным препятствием служили крепостнические порядки. Необходимо было сначала освободить от крепостной зависимости рабочих завода. В этих целях в 1860 г. была образована специальная комиссия под председательством инспектора заводов генерала Игнатьева. Эта комиссия составила в начале 1861 г. «Положение» для всех заводов, которое нужно было согласовать с вошедшим в силу «Положением 19 февраля 1861 г.» и законом 6 марта 1861 г. «О горнозаводских людях». Комиссия представила согласованные «Правила». Военный совет предложил вновь обсудить представленные проекты и выработать общий для всех заводов.
Затягивание освобождения рабочих и мастеров от крепостной зависимости вызывало недовольство. На заводах создалась напряженная обстановка, которая в условиях революционной ситуации 1859–1861 гг., да и в последующее время становилась опасной. Министерство было вынуждено поторопиться с освобождением рабочих и разрабатывать условия для каждого завода в отдельности. Комиссия действительного статского советника Крылова разработала проект «Положения об устройстве быта оружейников Тульского оружейного завода, освобождаемых от обязательной работы». Однако этот проект не был одобрен Военным министерством. Лишь после внесения ряда поправок, касающихся прав освобождаемых, проект был представлен в «Главный комитет об устройстве сельского состояния», Комитет одобрил проект в феврале 1864 г., после чего он был утвержден царем. Рабочие получали права мещан, освобождались от податей на 6 лет, а прослужившие на заводе 20 лет — пожизненно. Все рабочие и мастера получали бесплатно усадьбы. Таким образом, для рабочих завода не предусматривалось установленного «Положением 19 февраля 1861 г.» переходного состояния.
Хотя «Положение» и было объявлено в мае 1864 г., однако только в январе 1865 г. все 10 065 оружейников (м. п.) наконец были перечислены в тульские мещане.
Подготовку проекта условий освобождения в Ижевске вела комиссия действительного статского советника Златковского, Этот проект отличался от тульского тем, что он был сразу приведен в соответствие с «Положением о горнозаводских людях 1861 г.» Проект предусматривал ряд мер, сохранявших феодальные пережитки (двухлетний переходный период, «заводское товарищество», наделение землей (по 8 дес.) с переводом в сельское население и т. д.). В процессе обсуждения ижевский проект был переработан по образцу тульского. Он вошел в силу в январе 1865 г. Освобождено было 4 067 оружейников. Однако условия освобождения не удовлетворяли рабочих. Весной 1865 г. они обратились к царю с прошением об установлении льгот (освобождение от податей, установление пенсии и т. п.), но их просьбы не были удовлетворены. Большая часть рабочих отказалась от земельных наделов и осталась работать на заводе [891] .
891
М. Субботкин. Ижевский оружейный завод. — «Оружейный сборник», 1863, № 1, стр. 164–165.
Освобождение рабочих в Сестрорецке началось лишь в 1865 г., после того как город был включен в состав Петербургской губернии. Министерство поручило составление проекта комиссии действительного статского советника Левдика. В июне 1866 г. проект был представлен в Главный комитет и одобрен, а в феврале 1867 г. утвержден Александром II. Все оружейники переводились в «сельское состояние», им определялись земельные наделы. Они получали те же льготы, что и ижевские оружейники. Как и в Ижевске, здесь начались волнения не удовлетворенных условиями освобождения оружейников.
Так, в 1864–1867 гг. осуществилось превращение «оружейного сословия» в пролетариат. Проведенная реформа носила буржуазный характер. Правительство, заинтересованное в интенсивном развитии оружейной промышленности, отказалось от военно-крепостнического режима на казенных заводах, хотя и сохранило многие его пережитки. В период с 1863 по 1865 г. заводы были переданы в аренду бывшим начальникам этих заводов [892] .
Тульский завод был арендован в 1863 г. генералом К. К. Стандершельдом [893] , Сестрорецкий завод в 1864 г. — капитаном О. Ф. Лилиенфельдом, Ижевский в 1865 г. — полковником Д. А. Фроловым и Стандершельдом [894] . Переход к арендно-коммерческому управлению фактически означал переход к капиталистическому производству, основанному на применении вольнонаемного труда. Передача заводов в аренду бывшим начальникам заводов вызвала недовольство среди русских капиталистов. Они не раз обращались в Министерство внутренних дел с просьбой передать оружейные заводы в их руки. Тульские капиталисты, например, предлагали составить акционерное «Товарищество тульских оружейных мастеров» и передать ему завод. Но просьба эта была отклонена.
892
В. B. Ашурков. Арендно-коммерческое управление русскими оружейными заводами. — «Ученые записки Тульского пед. института», вып. 8, 1958.
893
ЦГВИА, ф. 504, оп. 7, д. 941, лл. 230–234.
894
Там же, д. 944, лл. 50-115.