Русская фольклорная демонология

Рябов Владимир

Иногда считается, что черти буквально сдирают с покойника кожу, надевают ее на себя и, приняв таким образом облик умершего, приходят к скорбящим родственникам. Так, в одном из фольклорных текстов умирает старая колдунья, а ее внучка видит, как из-под печки вылезают два чёрта — «большой да крохотный». Большой («старый») чёрт схватил тело за ноги, «как дернул — сразу всю шкуру сорвал». После этого маленький чертенок уволок старухино мясо под печь, а старый чёрт залез в старухину шкуру и «лег на том на том самом месте, где лежала колдунья» [1527] . Эта история заканчивается тем, что чёрта прогоняют, окатив труп кипятком, однако закономерным здесь было бы и посмертное хождение демона в облике старухи-покойницы. Считалось, что войти в покойника способны и ерестуны (так на Русском Севере называли злых колдунов, живых или встающих из могилы после смерти). Они «подстерегают минуточку, когда к суседу подойдет скорая смертушка, и, только душа расстанется с телом, ерестун входит в покойника» [1528] .

1527

Афанасьев 3. С. 138–139.

1528

Власова. 2018. С. 250.

Тоже, жила-была одна вдова с детками и «покойный муж» ее [нечистый дух под видом мужа — В. Р.] с ей жил. Знала баба, что эфто за муж за такой. «Как-де так? — думает, — мужа я сама схоронила

и таперича кажинную память панафиду служу [заказывает панихиду в церкви во все поминальные дни — В.Р.], а накось, при мне и сичас муж все. Нет, не ладно что-то эфто. Нечистый тут впутался: потому покойника-то своего я страсть любила, а эфтого не люблю, хотя и эфтот акурат такой же, как и тот, желанной. Ох, я грешница окаянная!»

Только вот однажды в деревне ихной помер сусед. На похороны звали и вдову эту с мужем (а какой, в омут, муж). Ну, знамо, по порядку, как есть: покойника принесли к приходу за обедню [в церковь на службу — В. Р.], а потом и на кладбище. Все подошли к могиле и вдова со своим [мнимым мужем — В. Р.] тоже. Ну, опустили покойника в могилу, а черной-то [нечистый дух под видом мужа — В. Р.] и говорит вдове: «Встань, — говорит, — мне на левую ногу своей левой ногой и гляди в гроб». Баба так и сделала. И видит она, что кто-то с покойника кожу дерет. «Што эфто делают? Почито?» — спросила баба. «А эфто, — говорит «черной», — вот пошто: какая баба, тоись жена, больно прытко тоскует по муже, да ревит, то черти <…> сдерут с покойника кожу, а апосля один из ихнего отродья эфту кожу наденет на себя и в мужевниной коже будет к его вдове ходить». [Так — В. Р.] объяснил сожитель своей приятельнице. «А как этого миноваться?» — спросила она. «А нужно, — говорит, — добыть парную узду (?), да эфтой-то уздой и хлестнуть «его».

Ну, зарыли покойника и пошли домой. А баба уж удумала, што ей надыть. В эфтот день ей не пришлось: потом на поминках были — стало, и сыты, и пьяны. А уж дело-то было на другой день. Сели эфто все обедать и «он», как завсегда, тоже сел. Вот стала баба подавать на стол хлебово, а сама в другую руку захватила узду, раньше уж припасла ее и держала на шестке. Подошла к столу, одной рукой хлебово ставит, а другой — как марызнет (ударит, хлестнет) «его» и ребят тех, что прижила с ним. Все они и пропали. Только и слышно было: «Эх, не образумясь [не подумав — В. Р.], да сам себя!» [1529] .

1529

РК I. С. 228.

Мертвец: образ и звук

Иногда покойник может быть невидим, о его присутствии судят по косвенным признакам, например по действиям: внезапно открывшейся двери [1530] , сдернутому одеялу [1531] , сброшенным с печи валенкам [1532] . В истории из Архангельской области «[покойный — В. Р.] старик приходил ночью, ложился к ней [жене — В. Р.] в постель и тыкал под бок» [1533] .

1530

Власова. 2018. С. 602.

1531

Зиновьев. 1987. С. 272.

1532

Мороз, Петров. 2016. С. 124.

1533

Иванова. 1995. С. 49.

Иногда увидеть покойника удается только близким. Так, в архангельской бывальщине девушка тоскует по своему умершему возлюбленному, в результате чего мертвец начинает ее посещать и даже ходить вместе с ней на вечеринки, оставаясь при этом невидимым для других людей [1534] . В рассказе из Новгородской губернии умершую жену видит только муж, к которому она ходит. Мужчина, которого преследует и мучает покойница, оказывается на крыльце собственного дома: «лежит весь в синяках, рукой ко двору показывает: “Вон она [жена — В. Р.], гоните ее!”. Односельчане, ставшие свидетелями этой сцены, не видят покойницу [1535] . В быличке из Читинской области умершая мать ходит к своим дочерям. Зашедший к ним ночью гость слышит шарканье в сенях и старушечий кашель, но ничего не видит. Дочь покойницы поясняет гостю: «Это она тебя испугалась» [1536] .

1534

Ончуков 1908. С. 575.

1535

Власова. 2015. С. 611.

1536

Зиновьев. 1987. С. 268.

Согласно некоторым свидетельствам, самоубийцы являются, «кажутся» тем, кто так или иначе вступал в контакт с их мертвым телом: доставал утопленника из воды, висельника — из петли [1537] или просто оставался «сторожить» мертвеца [1538] . Под последним имеется в виду общеславянский обычай «караулить» покойника: «Ни днем, ночью покойника нельзя было оставлять одного, по ночам не позволялось в доме гасить свет <…>, так как, по поверьям, пока покойник не погребен, он может стать жертвой и орудием демонов» [1539] .

1537

Черных. 2004. С. 86.

1538

Иванова. 1995. С. 51.

1539

Толстая. 2009. С. 115.

^{Смерть грешника. Лубок. 1882 г.}

^{Цифровая галерея Нью-Йоркской публичной библиотеки}

Часто присутствие покойника выдают звуки: «Умер муж. А ночью слышу, он ходит» [1540] , «часа в два ночи слышим: кто-то в сени шибко-шибко стучится <…> шаги слышно — дело было зимой — и ажно снег хрустит» [1541] , «как-то после смерти его [мужа — В. Р.] прохожу мимо уборной и кашель его слышу. Он там часто сидел, покуривал» [1542] , «и вот ей кажется, что на мосту [в коридоре — В. Р.] кто-то вот… брякается-брякается, как бутылки брякает» [1543] . В быличке из Рязанской губернии по ночам слышно, как вернувшийся в дом мертвец гоняет, хлещет и мучает лошадь: «до самых кочетьев [петухов — В. Р.] слышно: топ, топ, хлест, хлест» [1544] . В тексте из Иркутской области в дом мужика ходит его умершая жена. Новая жена слышит, как покойница стирает по ночам: «кто-то зашел и полощется» [1545] . В вологодской быличке в день поминок по отцу дочь слышит шаги и звон конской сбруи — «некому, кроме папы, быть» [1546] .

1540

Власова. 2015.

С. 605.

1541

Зиновьев. 1987. С. 270.

1542

Корепова. 2007. С. 151.

1543

Мороз, Петров. 2016. С. 120.

1544

Власова. 2015. С. 600.

1545

Власова. 2015. С. 605.

1546

Черепанова. 1996. С. 20.

В папины сорочины [поминки на сороковой день — В. Р.] легли мы спать. Слышу — снег хрустит и шаги как бы на двор. Там сбруя висела, на дворе — так загремела, будто ее кто-то кидает. Некому, кроме папы, быть. Ему не понравилось, что самогонку стали варить и пить до сорочин. И так вот брякало, на стороне кидало. А потом как по сковороде шарит руками на кухне. Потом тоже брякать стало [1547] .

На присутствие ходячего мертвеца могут реагировать собаки: «крестьянин-охотник из деревни Селищи рассказывал, что к его соседу стала ходить умершая жена. На эту новость навели его собаки необыкновенным лаем» [1548] , «даже собаки [при появлении покойницы — В. Р.] хвосты подожмут, брехать на нее зачнут, выть, только близко к ней не подходят» [1549] .

1547

Черепанова. 1996. С. 20.

1548

Власова. 2015. С. 611.

1549

Власова. 2015. С. 626.

Нередко люди слышат голоса умерших, например вой и плач: в быличке из Рязанской губернии утопленница «ходит по ночам по лощине, плачет тонким голосом» [1550] , «в Пасхальную ночь в деревне Китовразово Галичского уезда слышат, как воет вытьянка. Это душа непохороненных костей просит похоронить их» [1551] . Покойник может звать близких по имени: «я лежу, слышу — кричит: “Гриша! Гриша!” Вот я встал, слышу <…> [покойной — В. Р.] бабки голос-то!» [1552] , «[я слышу — В. Р.] ну ее [покойной матери — В. Р.] голос, вот эта ее интонация, прям голос, да: “Ииир…” <…> И вот это вот туда-сюда, и так [никого — В. Р.] нет нигде, и вот он [голос — В. Р.] прям вот явственно слышала» [1553] .

1550

Власова. 2015. С. 626.

1551

Власова. 2015. С. 635.

1552

Власова. 2015. С. 602.

1553

Архив автора. Информантка ПИГ, жен., 1960 г. р., образование высшее. Запись сделана в Самаре в 2017 г.

Покойник часто предстает в своем прижизненном облике: «увидал, что вбыль стоит хозяйка [жена — В. Р.]» [1554] , «придет [покойная — В. Р.] бабушка ко мне, постучит в окно. Я гляжу — бабушка!» [1555] , «Гляжу: Коляха мой [покойный муж — В. Р.] входит. В синей рубашечке, в сапогах — ну, как ходил» [1556] . Мертвец часто является одетым в ту же одежду, в которой его похоронили: «идет в своем халате, в каком его схоронили, полами помахивает» [1557] , «бабка померлая сидит у печки в голубом платье. Это ее мертвая одежда, ее в ней хоронили» [1558] , «смотрю — идет мать во всем том наряде, в котором ее похоронили» [1559] .

1554

Власова. 2015. С. 604.

1555

Власова. 2015. С. 610.

1556

Зиновьев. 1987. С. 269.

1557

Власова. 2015. С. 600.

1558

Черепанова. 1996. С. 22.

1559

Зиновьев. 1987. С. 271.

Покойник может являться в облике животного: жеребенка [1560] , собаки [1561] , кошки [1562] , белки [1563] , птицы [1564] . Умершие колдуны превращаются в волков, свиней, собак, сорок [1565] .

В некоторых рассказах, главным образом на Русском Севере и в Сибири, мертвец обладает демоническими чертами, отличающими его от живого человека: у него нет тени [1566] , есть длинные [1567] железные зубы, «медные» глаза, мохнатые ноги [1568] или коровьи ноги и хвост [1569] , железные когти на ногах [1570] . Эти качества часто присущи мертвецам-людоедам, «еретикам». Поначалу люди могут принять «еретика» за человека и только потом разглядеть в нем опасное потустороннее существо.

1560

Черных. 2004. С. 92.

1561

Мороз, Петров. 2016. С. 117.

1562

Черепанова. 1996. С. 22.

1563

Черепанова. 1996. С. 23.

1564

Черепанова. 1996. С. 22–23.

1565

Никитина. 2002. С. 203.

1566

Зиновьев. 1987. С. 274–275.

1567

Власова. 2015. С. 617.

1568

Черепанова. 1996. С. 25.

1569

Черных. 2004. С. 88.

1570

Власова. 2015. С. 618.