Русская фольклорная демонология
Шрифт:
Вообще связь русалки с одеждой и ее изготовлением следует понимать довольно широко. Например, в сообщении из Брянской области русалка приходит в дом и прядет; согласно нижегородскому поверью, прялки следовало осенять крестным знамением, чтобы в отсутствие хозяйки «русалка не пряла» [1459] . Считалось, что русалки «похищают у заснувших без молитвы женщин нитки, холсты и полотна, разостланные на траве для беленья; украденную пряжу, качаясь на древесных ветвях, разматывают и подпевают себе под нос хвастливые песни» [1460] . Когда русалка уходит, клубки ниток, спряденных ею, сами катятся следом [1461] . Согласно смоленским [1462] и калужским [1463] поверьям, в лесу можно повстречать нагих русалочьих детей — их следует укрыть платком.
1459
Корепова. 2007. С. 105.
1460
Максимов. 1903. С. 102.
1461
НДП 2. С. 642.
1462
Добровольский. 1908.
1463
НДП 2. С. 586.
Я ехала через лес со своим отцом; проезжая мимо одной большой ели, мы услышали жалкий стон, точно маленькие дети рыдали. Отец шепнул мне на ухо: «Это русалочьи дети плачут!» Мы прикрыли место около ели платочком, и плач стих [1464] .
При встрече с русалкой (как и с другой нечистью) помогает поминание Божьего имени [1465] , молитва, крестное знамение [1466] , церковный ладан [1467] . В некоторых текстах от русалок просто убегают, прячутся в доме. Спасаясь от русалок бегством, нельзя оглядываться, иначе русалки могут перекрутить голову задом наперед [1468] .
1464
Добровольский. 1908. С. 13–14.
1465
Глебов. 2011. С. 110.
1466
НДП 2. С. 556.
1467
Максимов. 1903. С. 103.
1468
НДП 2. С. 567.
Шел по лесу один мужик, <…> смотрит, а они [русалки — В. Р.] за ним и турятся, все голые, растрепанные, кричат: «Подожди, кум, давай на качелях кататься!» Он крестится. Они отстали крошечку. Он снова сотворил молитву — вдруг явился светлый юноша в белой одежде, подал ему жезл, весь исписанный непонятными словами, и говорит: «Возьми себе этот жезл, Божий раб, с ним никто тебя не тронет!» Юноша стал невидимым. Русалки сначала заголосили в причет [ «рев, плач, причитанья» [1469] — В. Р.], потом забили в ладоши, захохотали и убежали в лес [1470] .
1469
Даль. 3. С. 460.
1470
РК III. С. 127.
Согласно некоторым свидетельствам, защитой от русалок служат два нательных креста: один следовало надеть на грудь, другой за спину [1471] .
Средством от русалок считается также полынь, которую следует иметь при себе, уходя после Троицы в лес. Считается, что русалка, явившись человеку, спросит: «Что у тебя в руках: полынь или петрушка?» Если человек ответит: «Полынь», русалка скажет: «Прячься под тын» — и пробежит мимо, в этот момент следует бросить полынь ей прямо в глаза. Если же человек скажет: «Петрушка», то русалка ответит: «Ах ты моя душка» — и «примется щекотать до тех пор, пока не пойдет у человека изо рта пена, и не повалится он, как мертвый, ничком» [1472] .
1471
Глебов. 2011. С. 110.
1472
Максимов. 1903. С. 103.
Как и в случае с другими демонами, для защиты от русалок помогает брань: «от неожиданности одна из них [женщин, которых преследовала русалка — В. Р.] возьми да и ругнись — от души, как говорится. Девка-то [русалка — В. Р.] тут же и сгинула» [1473] ; «тетка Шура как матюгнется! Девка в воду плюхнулась и замолчала» [1474] .
Чтобы защититься от русалки, следовало начертить на земле «крест, который обвести кругом чертою; в этом кругу и стать»; русалки «походят, походят около черты, а потом и спрячутся» [1475] . В смоленской быличке мужик втаскивает за руку приставшую к нему русалку в такой круг и набрасывает на нее нательный крест — после этого русалка «покоряется» ему и некоторое время живет в его доме [1476] . Согласно брянским поверьям, при встрече с русалкой следовало добежать до перекрестка и воткнуть в землю ножик [1477] .
1473
Глебов. 2011. С. 108.
1474
Зиновьев. 1987. С. 53.
1475
Добровольский. 1908. С. 12.
1476
Добровольский. 1908. С. 16.
1477
НДП 2. С. 567.
Мой прадед <…> пошел однажды на Русальной неделе в лес лыки драть; на него там напали русалки, а он быстро начертал крест и стал на этот крест. После этого все русалки отступили от него, только одна все еще приставала. Прадед мой схватил русалку за руку и втащил в круг, поскорее набросив на нее крест, висевший у него на шее. Тогда русалка покорилась ему; после этого он привел ее домой.
Жила русалка у прадеда моего целый год, охотно исполняла все женские работы; а как пришла следующая Русальная неделя, то русалка снова убежала в лес. Пойманные русалки, говорят, едят мало — больше питаются паром и скоро бесследно исчезают из человеческого жилища [1478] .
1478
Добровольский. 1908. С. 16.
Согласно сообщениям из Брянской области, при встрече с русалкой следовало бить палкой по ее тени; если же ударить по самой русалке, то «с ней ничего не сделается, будет отскакивать» [1479] . В Тульской губернии считалось, что если отмахнуться наотмашь рубелем [1480] , то можно защититься от русалок.
Другой способ защиты от русалок, известный в Тульской губернии, — подъехать к ним на кочерге: «они разбегутся от того человека, который подъезжает к ним
1479
НДП 2. С. 671.
1480
Валёк, или рубель, — деревянная плашка, которой колотят белье при стирке.
1481
Колчин. 1899. С. 25.
В некоторых рассказах в севернорусскую русалку стреляют из ружья, убивают: «ее потом Сафронов убил, эту русалку. Из воды вытащил и показывал» [1482] .
Глава 8. Покойник
Фольклорные тексты, которые касаются мифологизации умерших, многочисленны и чрезвычайно разнообразны. Говоря о покойнике как о мифологическом персонаже, следует иметь в виду, что представления о нем можно разделить по меньшей мере на четыре большие группы. К первой группе относится мифологизация мертвого тела как такового, в основном она реализуется через многочисленные запреты и предписания, связанные с умирающим человеком, покойником, похоронами, посещением кладбищ и т. п. Вторая группа касается представлений о душе — отличной от тела летучей субстанции, часто описываемой как движение воздуха, дым или пар, которая также может воплотиться в виде летающего насекомого или птицы. Третья группа — это истории о различных демонах, происходящих от умерших людей (кикиморы, водяные, русалки, игоши и др.). Наконец, к четвертой группе можно отнести мифологические представления о ходячих мертвецах и «неправильной» смерти (см. раздел «Почему покойники ходят»). В основном наше внимание будет сконцентрировано именно на них. При этом следует помнить, что такое разделение призвано как-то структурировать гигантскую массу фольклорного материала и носит условный характер. На практике многие правила обращения с мертвым телом поясняют и дополняют образ ходячих мертвецов, а представления о душе, покойниках и демонах нередко синкретически слиты [1483] : в текстах бывает трудно провести четкую границу между страшным, но бесплотным духом и буквально поднявшимся из могилы мертвецом, мужем, являющимся после смерти, и огненным змеем, между утопленником и водяным и т. п.
1482
Зиновьев. 1987. С. 51.
1483
Седакова. 2004. С. 65.
В различных славянских традициях вера в ходячих покойников базируется на представлении о двух категориях умерших.
К первой категории относятся «правильные» [1484] покойники — «родители» [1485] , «деды» [1486] , «покойники уважаемые и почитаемые, много раз в году “поминаемые”» [1487] . Как правило, это люди, умершие естественной смертью в преклонном возрасте, распрощавшиеся с миром живых и перешедшие в мир мертвых с соблюдением всех необходимых традиций и ритуалов. Взаимодействие с ними «подчинено установленному порядку, согласно которому они большую часть времени пребывают в загробном пространстве и лишь в определенные периоды возвращаются в земной мир, который обязаны покинуть в установленный срок» [1488] . Такие покойники, как правило, благожелательны к живым людям при условии, что те соблюдают регламент поведения по отношению к умершим (в первую очередь устраивают поминальные трапезы должным образом) [1489] .
1484
Разделение покойников на «правильных» и «неправильных» характерно для большинства славянских традиций, в том числе русской. При этом сам термин «деды» (как обозначение «правильных» покойников и поминальных дней) более характерен для Украины и Белоруссии.
1485
Зеленин. 2021. С. 13.
1486
НДП 2. С. 156.
1487
Зеленин. 2021. С. 13.
1488
НДП 2. С. 156–157.
1489
НДП 2. С. 157.
Кладбище. Рисунок Ивана Билибина. 1904 г.
Билибин И. Я. Кемь. Кладбище.(арх. губ), 1904 [Изоматериал]: [Открытка] — Санкт-Петербург: Картографическое заведение А. Ильина, 1905
Ко второй категории могут быть отнесены дети, умершие некрещенными, и вообще умершие в молодом возрасте люди, а также утопившиеся и утонувшие, замерзшие насмерть, опойцы (умершие пьяными, от пьянства), самоубийцы и убитые, умершие ведьмы и колдуны, люди, оплаканные или похороненные с нарушением культурных норм. Эти мертвецы осмысляются как «неправильные» и не могут сразу после смерти отправиться на тот свет: «ребенок, умерший без крещения, не идет ни в ад, ни в рай, а обрекается на вечное скитание» [1490] , «душу непохороненного человека на тот свет не пускают, пока тело не будет предано земле» [1491] , «проклятые родителями, опившиеся, утопленники, колдуны и прочие после своей смерти одинаково выходят из могил и бродят по свету; их, говорят, земля не принимает» [1492] . Такие покойники остаются на земле, «скитаются», находятся как будто на границе между жизнью и смертью, пока не истечет отпущенный им срок и не наступит предначертанный свыше момент смерти. Так, в рассказе из Новгородской области человеку является мертвец, «погубленный» матерью при родах, потому умерший некрещенным. Он говорит, что ему «смерть была назначена от Бога в сямнадцатилетнем возрасте», и теперь приходит срок, когда его должно убить молнией, после чего он окончательно покинет мир живых [1493] .
1490
Власова. 2015. С. 625.
1491
Власова. 2015. С. 626.
1492
Зеленин. 2021. С. 18.
1493
Власова. 2015. С. 623–625.