Русская миссия Антонио Поссевино
Шрифт:
Ферраро-Флорентийская уния — вот выход! [73] И неважно, что тогда союз православия и католицизма оказался кратковременным. Сейчас положение совершенно другое, и у Григория Тринадцатого может получиться то, что не вышло у Евгения Четвёртого [74] . Пусть русские сохраняют свои старые обряды, пусть. Так им будет проще принять своё новое положение. Духовенство заинтересуем новыми возможностями, а если кто-то будет противиться… что ж, про царя Ивана идёт худая молва, ему головы рубить — не привыкать. А дальше — откроем коллегии и школы ордена, воспитаем молодых приверженцев Святого престола. Приверженцев грамотных, убеждённых, сильных. Новые земли и миллионы новых католиков станут тем решающим доводом, перед которым не устоят ни упёртые кальвинисты Амстердама, ни шведские
73
Ферраро-Флорентийская уния — союз-православной и католической церквей под главенством папы римского. Уния была принята на соборах, проходивших в Ферраре, Флоренции и Риме в 1437–1445 годах в обстановке угрозы Константинополю от турок и была для православных вынужденной. Уния была негативно воспринята большинством православных греков и просуществовала лишь несколько лет, потеряв актуальность после взятия Константинополя турками в 1453 году.
74
Евгений IV — римский папа, в годы правления которого проходил Ферраро-Флорентийский собор.
Поссевино тряхнул головой, словно просыпаясь, и решительно взял в руки перо. Застыв на мгновение, окунул его в чернильницу и начал писать. Ровные строки записного педанта ложились на бумагу на равных расстояниях друг от друга. Буквы, написанные ротундой [75] , итальянской разновидностью готического письма, были схожи по начертанию и стояли в строке словно солдаты в строю — те солдаты, которые без сражений и крови, несомненно, принесут Святому престолу новые земли и новых подданных. А ему, Антонио, сыну золотых дел мастера из Мантуи, принесут почёт и славу. И власть, которая появится у него, когда он станет устраивать в Московии церковные дела. В том, что обустройство нового диоцеза, а то и сразу нескольких диоцезов предложат именно ему, у Поссевино не было никаких сомнений: несмотря на неудачу в Швеции, у него в Риме по-прежнему прочная репутация изощрённого дипломата. И самое главное, за его плечами — вся мощь молодого, но чрезвычайно влиятельного ордена иезуитов, само имя которого наводит трепет на протестантов по всей Европе. Поссевино закончил писать и, откинувшись на высокой спинке стула, с удовлетворением посмотрел на лист бумаги, на котором медленно сохли чернила.
75
Ротунда — использовавшаяся в Италии разновидность готического письма, отличавшаяся округлостью букв и отсутствием ломаных линий.
Да, власть. Он задумался. В последнее время до него стали доходить слухи, что кто-то поговаривает за спиной, будто бы его пращуры вышли из среды новых христиан [76] , а чтобы оборвать следующую по пятам молву, покинули Испанию и обосновались в самом сердце католического мира — Италии.
Поссевино громко рассмеялся: а ведь правы они! Да, его предок в четвёртом колене действительно был еврейским ростовщиком и менялой в эмирате Гранада — последнем мусульманском государстве на Пиренейском полуострове.
76
Новые христиане — так после Реконкисты называли в Испании иудеев и мусульман, вынужденных принять христианство под угрозой изгнания.
Но с тех пор прошло много лет, и он сам, Антонио, как и его отец и дед — настоящие, истинные католики! Несомненно, если бы кто-то запустил этот слух в начале его церковной карьеры, ему пришлось бы пойти по стопам отца и делать серебряные кольца для простолюдинов и золотые с сапфирами или изумрудами диадемы для сильных мира сего. А сейчас он сам — сильный этого мира, и, если бы захотел, любой ювелир Рима счёл бы за честь сделать для него любую побрякушку из презренного жёлтого металла. Только не нужны ему золотые кольца и другие вычурные безделушки! Власть даёт куда больше возможностей, а уж власть неявная, как у иезуитов, — и того больше.
Поэтому для него все эти разговоры — что укус комара для горы. И даже если кто-то сумеет доказать его связь с гранадским менялой, его это не коснётся никак — уж больно ценен он и для ордена, и для Святого престола! А уж потом, позже, этого ушлого доказчика коснётся кое-что
За окном уже темнело, но Поссевино не стал зажигать свечи. Он сидел, наблюдая, как красное солнце тонет за ломаной линией городских построек. Завтра он отнесёт написанное папе — ему следует ознакомиться с тем, что думает его лучший дипломат. Ведь ещё через несколько дней предстоит встреча с этим… Северингеном [77] . И пожалуй, надо готовиться к предстоящей далёкой поездке. А сейчас спать, спать, спать. Он почувствовал, что сильно устал. "Старею, что ли?" — с изумлением подумал Поссевино.
77
Томас Северинген — под этим именем фигурировал в римских документах Истома Шевригин.
Он встал из-за стола и закрыл окно. Надо выспаться, чтобы подать бумагу папе утром, когда тот пребывает в хорошем расположении духа. Поссевино лёг на ложе, укрылся богато расшитым шерстяным одеялом и почти сразу заснул…
Расчёт на то, что совершить к папе визит следует именно утром, оказался верным. Григорий Тринадцатый только что вернулся из собора Святого Петра, где отстоял утреннюю службу. Некогда, в начале своего понтификата, Григорий не менее чем трижды в неделю сам отправлял службу, но годы берут своё. В прошлом месяце ему исполнилось семьдесят девять лет, и он теперь посещал службы как простой мирянин, каждый раз возвращаясь каким-то умиротворённым, светлым. Любой, кто знал об этой особенности папы, старался обращаться к нему с просьбами именно в это время. Да только далеко не каждый был вхож в апостольский дворец настолько, чтобы самостоятельно определять время обращения. Но Поссевино это не касалось.
Папа сидел в своём кабинете, опустив ноги в таз, наполненный горячей водой, в которой плавали измельчённые листья каких-то растений. На святейших ногах выделялись бугристо вздувшиеся синие уродливые вены — следствие долгого стояния при отправлении церковных служб в течение всей его немалой жизни. Слуга мерной ложкой насыпал в таз жёлтый порошок, размешал его, стараясь не задеть папиных ног, и удалился.
Поссевино, как один из приближённых, уже не раз присутствовал при этой медицинской процедуре. О его визите папе доложили ещё в то время, когда он шествовал из собора в свой кабинет, и понтифик решил провести приём во время ножных ванн. Встреча с Поссевино была запланирована на ближайшие дни, но если уж сам пришёл — что ж, пусть будет так. Хоть церемониальные условности при нём соблюдать не надо — всё легче.
Иезуиты имели при папском дворе большое влияние, даже вон — новый календарь [78] рассчитывает тоже иезуит, немец Христофор Клавиус. Конечно, не всё он рассчитывает единолично — слишком уж большая работа должна быть проделана. Под его началом работают сразу несколько астрономов, которые используют самые современные хронометры и приборы для определения углов и расстояний.
Да и кроме Клавиуса при дворе толклось изрядное количество представителей "Общества Иисуса", порой раздражая понтифика. Но, признавая их ценность для Святого престола, папа терпит иезуитов, не забывая пользоваться их услугами. Поссевино был как раз тем, кто оказывал услуги, на которые другие оказались неспособны.
78
Во время визита Шевригина шла разработка современного календаря, названного по имени папы григорианским. Новое летоисчисление было принято в Риме в октябре следующего года. Европа переходила на григорианский календарь постепенно, даже католические государства не были единодушны в этом вопросе.
— Садись уж, Антонио, — сказал папа, когда слуга закрыл за собой дверь, — без чужих глаз придворные правила обязательны не для всех.
Антонио присел на мягкий стул напротив папы. В руках он сжимал перетянутый шерстяной ниткой свиток.
— Ваше святейшество… — начал он.
— Да не тяни ты, — оборвал его папа и протянул руку. — Давай.
Среди приближённых понтифик мог позволить некоторую грубость, это даже считалось признаком особого расположения. Поссевино встал и с поклоном подал свиток, предварительно развязав нитку. Папа принял бумагу и, развернув, некоторое время водил взглядом по строкам, шевеля при этом губами, как бы повторяя про себя написанное. Закончив читать, он поднял глаза на иезуита:
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
