Русская правда против монголо-татарского ига

Карельский Владимир

В результате, тот «новый порядок», которого добивался Мономах всю свою жизнь, не мог не породить противостояния между старой Ордой и кланом Мономахичей, осознавшим скрытые возможности и всю силу народов русского Севера. Впоследствии именно Ростово-Суздальскому княжеству суждено будет исполнить неоднозначную, но заглавную роль в той злополучной истории с появлением Золотой Орды.

Сразу после смерти Мономаха (†1125 г.) за власть в Киеве сцепились представители колен Изяславовичей и Мстилавовичей. Но сами Мономахичи, наблюдая эту драку со стороны, вовсе не стремились «мешать божий дар с яичницей». Они-то и унаследовали самые заветные тайны своей успешной и самой перспективной

княжеской династии.

Юрий Долгорукий, великий князь суздальский и киевский

Пожалуй, этот князь – самая загадочная личность в нашей истории. С одной стороны, Юрий как бы не отмечен великими делами и громкими воинскими победами. В летописях о нём говорится мало и далеко не в лучших тонах. У Карамзина князь Юргий I (в крещении Георгий) и властолюбивый, и беспечный, и честолюбивый… Что характерно, именно этот князь был женат на византийской царевне и многие годы крепил союз Руси с ромейской империей. Все молодые годы Юрий провёл на владимирской земле и там же наладил не только дружеские, но и родственные связи с половцами, которых принято клеймить как извечных разбойников и врагов русичей. Очевидно, что не все половцы были русофобами и разбойниками. Как будет показано в дальнейшем, этот термин следует применять с большой осторожностью.

После воцарения Юрия I в граде Киеве народ того князя недолюбливал и явно побаивался. Не зря у него было такое характерное прозвище – Долгорукий, то есть обладающий карающей десницей. Можно полагать, что настоящая деятельность Юрия имела очень скрытый и непубличный характер, поэтому летописцы о ней ничего не знали, не ведали. Неспроста время его правления то и дело омрачалось какими-то странными происшествиями и сопровождалось необъяснимыми событиями.

Например, он мог неожиданно заковать в цепи любого родственника, как князя Берладника. Он же казнил по непонятной причине боярина Кучку – настоящего основателя Москвы. Даже скоропостижная смерть Юрия Владимировича (†1157 г.) выглядит очень подозрительно, типа «грибочками отравился». Судя по многим признакам, Юрий правил в окружении лютых врагов и реально опасался заговора. Его смертельными врагами были князья из колена Давидовичей – известные интриганы и подлые завистники.

В то же время великий князь успел многое сделать, чтобы украсить и укрепить родную Залесскую землю. При нём активно осваивались непроходимые дебри вокруг Суздаля и Владимира. Строились новые поселения, монастыри и храмы, были основаны Москва, Дмитров, Яхрома, Юрьев, Переславль Залесский и пр. Естественно, киевских бояр такая деятельность никак не устраивала, ведь она требовала значительных расходов, а отдачи не было никакой.

Сразу после кончины князя все его киевские имения, а также подворья суздальских бояр были варварски разграблены. Всё придворное окружение князя киевлянами истреблено с истинно революционным размахом. Власть в столице перешла к Изяславу Давидовичу, после чего начинается не «перетасовка княжеской колоды», а форменный беспредел на фоне стихийной незалежности, т. е. анархия!

На этом фоне старый порядок, установленный Мономахичами в Ростово-Суздальском княжестве, смотрится оазисом спокойствия и благополучия. Чтобы понять причины такой диспропорции, следует немного отмотать назад полотно истории. Тогда-то и обнаруживаются прочные династические связи между Мономахичами и их византийскими родственниками. Эти связи не ограничивались семейными отношениями.

В 1147 году великий князь Георгий (Юрий) отправился лично инспектировать Владимирские земли в окрестностях Коломны. Места эти заинтересовали его по каким-то особым

причинам. Здесь находился топографический центр между Новгородскими землями и правобережным Поволжьем, которое приобретало в ту пору важное оборонное значение.

Князю нужен был опорный пункт, который бы связывал водные пути из бассейна Волги в северные реки, проходил через Волок на Волхов и далее на реку Великую. Возможно, Юрий имел какие-то более широкие планы. Не зря же он пригласил на встречу «в Москов» влиятельного черниговского князя Святослава Ольговича. Но тут происходит событие, которое до сих пор не получило должной оценки в исторических анналах.

Там же, на берегу Москвы-реки, располагалось имение Кучки, богатого владимирского боярина. Известно лишь, что тот самый Кучка позволил себе дерзость великому князю и не оказал тому чести, за что и был казнён. Это событие послужило прелюдией к известной трагической развязке.

У того боярина оставались два сына, Петр и Аким, а также дочь – красавица Улита. Недолго думая, Юрий выдаёт Улиту за своего сына Андрея (позднее – Боголюбского). После этого Кучковичи, которые приходились Андрею шурьями, числились придворными особами (т. е. советниками). Это они уговорили князя бросить всё и внезапно, тайком уехать из Вышгорода во Владимир. Летописи что-то явно недоговаривают. Кому и зачем понадобилось скрывать все подробности?

Нам трудно понять нравы того времени, о многом остаётся только догадываться. Согласитесь, возникает весьма пикантная ситуация: боярин Кучка, как неудобная для князя фигура, казнён, а члены его семьи приобретают привилегированный статус в княжеском окружении. Тем не менее это факт! Из этого факта следуют весьма интересные выводы:

1. Кучка обосновался в глухом заповедном местечке неспроста. Он был весьма влиятельной персоной и пользовался покровительством извне на самом высоком уровне. Учитывая расклад сил того времени, такое покровительство могло исходить либо от князей Черниговских, которые контролировали Рязань и Муром, либо от чужеземных наместников, обосновавшихся в Крыму и Приазовье.

2. Прозвищем Кучка обычно награждали мелких торговцев. Но само его имя (Стефан Иоанович) и его высокое положение говорят о западных корнях и каких-то тайных связях. Только так можно объяснить его вызывающее поведение и дерзость. Заметим, что имение Кучки впоследствии перешло во владение знатному татарскому роду Шереметьевых.

3. Выдача Улиты за княжича Андрея являлась, возможно, ритуальным шагом для примирения великого князя с кланом Кучковичей и их тайными покровителями, а также для легализации некоего приданого, которое было, скажем так, не совсем обычным по своему размеру и по своему назначению.

4. Юрий Долгорукий своими действиями явно перехватил (точнее, предвосхитил!) планы создания новой Орды у восточных рубежей государства и убрал ненужного соперника. Сама же идея Орды продолжала жить и нашла воплощение через сто лет после его смерти.

Эта история проясняется в том случае, если предположить, что Кучка был хранителем какого-то тайного «золотого запаса», предназначенного для скрытой деятельности и передела власти. Недаром после того знакового визита Юрия Долгорукого в неприметную, затерянную в лесах усадьбу Кучково (в будущем – Кусково) резко обострилась вражда между Мономахичами и Черниговским кланом Ольговичей, а сама усадьба вскоре приобрела особый статус и преобразилась в стольный град.

В то же самое время происходит неожиданный, необъяснимый расцвет Владимирского княжества. Скрытые подробности этих событий воплотились в дальнейшей истории, важнейшее место в которой занимал образ доблестного князя владимирского, Андрея Боголюбского.