Русские не сдаются
Шрифт:
– Простите, профессор Снейп, – благовоспитанно опустила глазки маглокровная слизеринка, прости Мерлин. – Мы уже идем. А вам, мистер Филч, просто необходимо издать эти истории. Это все ужасно интересно!
Школьники загомонили.
– Да, да! – поддержал Грейнджер Финниган. – У моей мамы родственники как раз держат маленькую типографию и сотрудничают с “Флориш и Блоттс”. Пароль их камина “Папирус”. А можете маме сову послать.
– Обязательно сделайте это, мистер Филч! Реально же крутые истории! – от двери кричал Дин Томас.
С
Такое дело никак невозможно было отложить – это же взрослые! Вечно у них не понять что на уме. Передумают, позабудут, опомнятся, что Гарри чего-то там знать не следует. Или же – слишком рано знать.
В ящичках архива уже рылась Панси, вооружившись блокнотом и карандашиком (до боли магловского вида).
Гермиона Грейнджер пила чай с хозяином кабинета и чинно рассуждала о важности систематизации и каталогизации. У нее самой пока проект. И очень важный, к тому же. Но если мистер Филч немного подождет...
Завхоз щурился и, кажется, на самом деле прикидывал, как свои записки собрать и издать.
Дадли решил, что обязательно расскажет маме об этой истории.
Записи были весьма скрупулезны и точны, но стояли они в совершеннейшем беспорядке. Папочка на Дадли Дурсля, участника безобразий в Запретном коридоре, оказалась, к примеру, рядом с папочкой на Беллатрикс Блэк – старой-престарой тетки, которая была даже старше отца Гарри.
И шуточки у нее были... специфические.
– У Джеймса Поттера – не лучше, – состроил непередаваемую гримаску Гарри. – Мы в лагере за такое морду били, без оглядки на возраст и прежние заслуги.
– Ты как?
– Ты о чем, Дэ?
– Ну, он как бы твой отец. И вот – засранец, оказывается. Ма говорила, конечно. Но то ма. А то – сторонний человек. Про нас-то мистер Филч всю правду написал: три балбеса. Один взрывал, два других рты раззявили. Отработка в Запретном лесу проведена. По факту отработки назначена отработка в подземельях.
– Точно. Как-то знаешь... Папа... Он как будто всегда взрослый был. Я его ребенком не воспринимаю совсем. Образы не складываются. Не совпадает. Папа – это папа. А Джеймс Поттер – какой-то другой школьник, незнакомый мне. Нет, умом я все понимаю, а вот принять, как-то осознать и поверить не могу. Ну, как тебе объяснить-то?
– Да че объяснять? Папа и папа. А каким он там был в детстве – наплевать. Все ясно.
– Нет, я не совсем об этом. Ладно, пошли, у нас история сейчас.
– Да уж. И вдесятеро не такая интересная, как тут. А может, как-то папа нам разрешит хоть одного призрака освободить?! Ма-а-аленького. Только по истории. А остальных освобождать не будем. Как думаешь?
– Думаю – глухое дело. Дядя не разрешит. А тетя – уж тем более.
– Если я правильно поняла – в чем дело, то попробуйте спросить у самого профессора Биннса. Я читала книгу, и там сэр Симон де Кентервиль попросил сам.
– А если я правильно понял, то ты нас подслушивала, – набычился Дадли. Идея
Гермиона оскорбилась почти до слез, хоть Дадли не хотел ее обидеть. Просто в том состоянии, в каком находилась девочка, любой упрек воспринимался, как воткнутый в спину нож.
– А если и нужно кому-то освобождать профессора, так это должен быть лично директор Дамблдор! Но он понимает, что профессор Биннс – ответственный и замечательный призрак, что конечно же не понять двум таким хулиганам, как вы! – девочка растолкала огорошенных мальчишек и убежала.
– Ну, в чем-то она права, да? – почесал белобрысую макушку Гарри.
За окном зарядили дожди.
Поход к Дракучей Иве все откладывался, зато третий этаж (бывший “Запретный”) мальчишки изучили досконально. Нарисовали карту местности, обфотографировали все доспехи и кубки, в библиотеке чуть было не застряли навеки, но Малфою и все-таки прибившемуся к компании Уизли быстро надоели тишина и покой, так что эту часть замка Грейнджер и кузены осваивали, пока у других были свои дела (отработки, эссе, задолженности по предметам, письма домой...).
В комнату, где держали Флаффи, они заглянули только раз и больше к той двери не приближались.
По неясным причинам Хагрид забрал собаку, но не прибрался, так что там осталась и миска, и подстилка, и солидное количество собачьих какашек, что отпугивало любопытных от комнаты куда лучше, чем сам щеночек цербера.
А кроме прочего, постепенно все ученики первого курса втягивались в слежку за профессором ЗоТИ.
Куда бы он ни пошел, рядом оказывались мальчишки и девчонки с подозрительными взглядами, многозначительно потирающие лоб.
И без того бледный и дрожащий, профессор начал дергать глазом и конвульсивно сотрясаться.
“Угрожает”, – мрачно подумали дети. И “на дело” стали выходить командами по-четыре.
Некоторые привлекали братьев и кузенов с других курсов и факультетов.
Близнецы Уизли отдельно пообещали галлеон тому, кто выяснит – есть ли у профессора лысина под тюрбаном? Узнав об этом, заика стал носить волшебную палочку напоказ, готовясь, в случае чего, отбить любое заклинание, которым школьники могли покуситься на драгоценный подарок восточного принца.
====== 22. ======
Так уж получилось, что у Невилла Лонгботтома оказался просто-таки антиталант зельевара. Профессор Снейп изо всех сил способствовал развитию и укреплению этого природного дара.
Зелья расплавляли котел, зелья испускали вонючий дым, зелья брызгались на всех несмывающимися каплями...
После того, как котел взорвался, поранив осколками Парвати, желающих сесть на зельях с Лонгботтомом не осталось.
Невилл потерянно взглянул на Гарри, и Поттер не смог сделать вид, что не заметил этой просьбы о помощи.*