Русский американец
Шрифт:
– - Так это, сударь, обычное явление.
– - Как обычное, черт возьми?!
– - Неведомая жительница этого дома не вам одним, а многим являлась в своем обычном белом одеянии, с распущенными волосами.
– - Но кто же она? Кто эта таинственная женщина?
– - Не могу знать, сударь! Одно только смею сказать, что это явление необъяснимо и объять его умом человеческим невозможно. Ведь вот до вас много жильцов здесь перебывало, многие хотели отгадать эту загадку, принимали нужные к тому меры, подстерегали,
– - Стало быть, она не являлась?
– - Являлась, только в другое время. Когда стерегли, никакого необычайного явления не происходило, а как переставали стеречь, эта женщина опять шла погуливать.
– - Уж изловлю я эту гулену! Ведь дверь из коридора в мезонин заперта?
– - Так точно, сударь, заперта.
– - И ключ, наверное, у тебя?
– - Никак нет! Он у барина, у Викентия Михайловича.
– - Да ведь он живет за границей?
– - Ключ они изволили взять с собой.
– - Странно!.. Более чем странно! Разве твой барин не доверяет тебе? Думаю, там, в мезонине, у него не золото лежит...
– - Что там лежит -- не знаю, только ключа у меня нет, и в ту пору, как мой барин Викентий Михайлович изволил собственноручно запереть дверь в мезонине, меня в доме не было; другой дворецкий был, Игнат Фомич; теперь он с барином нашим за границей находится.
– - А старик сторож был здесь, когда твой барин запирал мезонин?
– - после некоторого раздумья спросил у дворецкого Тольский.
– - Его тоже, сударь, не было. Мы с ним поступили в самый день отъезда нашего барина в чужие края.
– - Ну так вот что я, старина, придумал: прикажи ты сегодня же наглухо заколотить досками дверь, которая ведет из моего коридора в мезонин. Понял?
– - Это сделать нельзя!.. Ведь барин Викентий Михайлович, уезжая в чужие края, строго-настрого приказали никаких переделок или поправок в доме не производить.
– - Да, но заколотить дверь -- не есть переделка или поправка.
– - А все же без барского указа и это я не могу учинить.
– - Ну, как хочешь!.. Я сегодня же сам прикажу своим людям заколотить эту дверь.
– - Это сударь, невозможно, -- возвышая голос, проговорил дворецкий.
– - Для меня нет ничего невозможного на свете, запомни мои слова! Нынче же прикажу заколотить дверь без всяких рассуждений. Квартира моя, и я волен в ней делать все, что только захочу.
– - Воля ваша, сударь, а только не резон, потому мой барин Викентий Михайлович...
– - Убирайся ты к черту со своим барином! Надоел, -- сердито крикнул Тольский на старика дворецкого.
Тому оставалось одно -- уйти, что он и сделал.
Тольский не остановился перед задуманным, и в тот же день
X
Алеша Намекин не знал, что ему делать, на что решиться; он горячо любил Настю и ради женитьбы на ней готов был идти против воли своего спесивого отца. Его страшило одно -- что тогда отец лишит его денежной поддержки.
"Чем же я буду жить с молодой женой?
– - подумал Намекин.
– - Ведь своих денег у меня нет ни копейки, у Насти тоже. На кредит рассчитывать трудно; теперь меня считают богатым наследником, но если мои кредиторы узнают о раздоре с отцом, они перестанут снабжать деньгами и за большие проценты. О, если бы у меня были деньги!.. Хотя бы в карты выиграл, черт возьми!"
Эти размышления были прерваны приходом Тольского.
– - Федя! Как я рад!
– - быстро идя навстречу и обнимая приятеля, радушно промолвил Алеша Намекин.
– - Рад? В добрый час! Я тоже рад свиданью с тобой, -- как-то хмуро сказал Тольский.
– - Что с тобой, приятель?
– - заметив мрачное настроение гостя, произнес Намекин.
– - Ты как будто не в себе?
– - Глупости, я всегда такой. Не в том дело! Мне надо поговорить с тобой кое о чем.
– - Что же, я рад тебя слушать!
– - Скажи, ты любишь майорскую дочь?
– - Разумеется, люблю, что за вопрос?
– - Вопрос нужный. Я тоже ее люблю.
– - Ты?
– - удивился Алеша Намекин.
– - Ведь ты недавно говорил мне, что Насти совершенно не знаешь, ни разу ее не видел.
– - То говорил прежде, а теперь говорю, что люблю ее и она будет моею.
– - Вот как! Даже твоею?
– - Да! Я так хочу, так решил.
– - Даже решил?! Но ты совсем забываешь, что я тоже люблю Настю и имею больше прав на нее, чем ты. Я -- жених ее.
– - А разве я также не могу быть ее женихом?
– - Женихом ты считаться, пожалуй, можешь, только Настя за тебя не пойдет. Ведь она любит меня, а не тебя! Мы объяснились и дали друг другу слово.
– - С чем и поздравляю, но твоею женой она не будет. Этого не хочет твой отец и я не хочу, -- возвышая голос, проговорил Тольский.
– - Вот как? Даже ты!
– - И Намекин вспыхнул от негодования.
– - Да, я! Я полюбил Настю, и этого достаточно, чтобы она была моею.
– - Послушай, Тольский, ты не шутишь? Говоришь серьезно?
– - Не имею никакого намерения шутить и даю тебе добрый совет уступить мне свою невесту. Тогда ты останешься моим хорошим приятелем, а иначе... между нами произойдет раздор, и следствием этого будет...
– - Ты хочешь сказать, Тольский, между нами может произойти дуэль? Да? Что же, если на то пошло -- дуэль так дуэль!
– - твердым голосом произнес Намекин.