Русский американец
Шрифт:
– - Да хорошо, хорошо, знаю, как уж сказать! Будь спокоен.
– - Знаешь, Боря, как мне спать хочется.
– - Это хороший признак, ты скоро выздоровеешь. Ну, Алеша, спи, а я отправлюсь исполнять твои поручения.
Старый генерал Намекин очень встревожился, когда узнал из письма офицера Зенина, что его сын ранен на дуэли, "хотя и не опасно, но все же серьезно", и поспешил с дочерью в Москву. Мария Михайловна тоже была встревожена болезнью любимого брата и втихомолку не раз принималась
Старый генерал спросил его о причине дуэли сына с Тольским.
– - Настоящей причины я не знаю, ваше превосходительство; знаю только, что Тольский сказал что-то неприятное в клубе Алеше; тот вспылил -- и в результате дуэль.
Молодой человек не хотел говорить правду: он опасался, как бы из-за этого не вышло недоразумений у Намекина с сыном.
– - Я слышал кое-что о Тольском; говорят, это человек довольно сомнительного поведения. Он картежник, кутила, -- произнес генерал.
– - Я предостерегал Алексея от этого знакомства, но он не хотел слушать -- и вот что получилось.
– - Что делать, надо извинить Алешу. Молодость, увлечение...
– - Прибавьте еще, праздная жизнь. Ну, Маша, пойдем к нашему больному!
– - Позвольте, генерал, предупредить вас: врачи предписали Алеше полный покой. По их словам, малейшее волнение может тяжело отозваться на его здоровье.
– - Что вы хотите сказать этим?
– - заносчиво проговорил старый генерал, не любивший никаких предупреждений.
– - Ничего, ваше превосходительство, решительно ничего. Я имею честь передать вам слова и советы врачей, которые лечат вашего сына, и только...
Свидание Алеши с отцом и сестрою было самое нежное. На этот раз Михаил Семенович воздержался от всяких упреков и не стал дознаваться подлинной причины дуэли.
Генерал Намекин изменил своему обычаю жить безвыездно в Горках и волей-неволей принужден был поселиться в Москве, так как не мог оставить больного сына на попечение чужих.
Мария Михайловна очень радовалась, что наконец пробудет подольше с любимым братом.
Прошло несколько времени, и генерал Намекин и его дочь были немало удивлены, когда им пришли доложить, что какая-то барышня желает видеть больного.
– - Что еще такая за барышня? Поди узнай, Маша, и приди сказать мне, -- с неудовольствием промолвил генерал.
Мария Михайловна поспешно вышла в переднюю, увидала там красивую молодую девушку, одетую прилично, но скромно, и сразу же догадалась, кто это. Она ввела Настю (это была она) в зал и попросила садиться.
– - Простите, я обеспокоила вас, но мне надо видеть Алексея Михайловича. Я... я должна видеть его, -- растерянно проговорила красавица.
– - Мой брат болен, -- ответила ей Мария Михайловна.
– - Я это знаю, слышала и пришла... навестить его... Вы... вы -- его родственница?
– -
– - Сестра! Очень рада вас видеть.
– - А вы -- Анастасия... простите, не помню имени вашего отца, одним словом, вы -- невеста моего брата? Так?
– - А разве Алексей Михайлович говорил вам обо мне?
– - Много, очень много говорил. Он хвалил вас, называл красавицей, и его слова вполне оправдались. Вы очень, очень красивы.
– - Вы так добры со мной, сударыня!
– - вспыхнув, сказала Настя.
– - Зачем вы называете меня сударыней? Я вам не чужая, а сестра вашего жениха. Ведь вы -- его невеста, не так ли?
– - Да, только невеста, и едва ли когда-либо буду женой Алексея Михайловича.
– - Проговорив эти слова, молодая девушка печально опустила головку.
– - Почему же? Вам, вероятно, Алеша сказал, что папа препятствует ему жениться на вас? Да?
– - Да, сказал.
– - Да вы не отчаивайтесь, моя милая. Папа, может быть, переменит свое убеждение и даст Алеше согласие на женитьбу. Однако до поры до времени оставим это. Вы хотите повидать Алешу? Он наверняка будет рад вам; сегодня ему лучше. Рана понемногу заживает.
– - Как рана, какая?
– - удивилась и испугалась Настя.
– - Алешина рана в плечо. Разве вы ничего не слышали?
– - Возможно ли? Боже мой! Кто же ранил его?
– - Тольский, на дуэли. Да вы, по-видимому, ничего не знаете?
– - О дуэли Алеши мне не говорили; мне сказали только, что он болен. Тольский... от этого негодяя дождешься. А причина дуэли отчасти понятна мне.
– - Как, вы знаете причину?
– - Я только догадываюсь. Пожалуйста, если можно, мне очень хотелось бы повидать Алексея Михайловича.
– - Я пойду узнаю, вы подождите.
– - И, сказав это, Мария Михайловна вышла из зала, но скоро вернулась и весело проговорила: -- Пойдемте! Брат очень рад вашему приходу.
Настя вошла в комнату больного в сопровождении Марии Михайловны, но та тотчас удалилась.
– - Настя! Боже, как я рад!
– - проговорил Алеша, крепко пожимая руку своей возлюбленной.
– - Дорогая моя!.. Садись вот здесь.
Он показал на стул рядом со своей постелью.
– - Я боюсь, милый, не повредил бы тебе наш разговор?
– - Что ты, что ты!.. Я так рад, так рад!
– - Я так испугалась, Алеша, когда услыхала о твоей болезни. Скажи, ведь дуэль с Тольским произошла из-за меня, не так ли?
– - Да, он считает меня своим соперником.
– - Как он смеет!
– - Он любит тебя, Настя.
– - А я ненавижу его. Прежде он казался мне смешным только, а теперь он гадок, он -- очень дурной человек.
– - Стало быть, его соперничества мне бояться нечего?
– - А разве ты боялся? Неужели ты когда-нибудь мог вообразить, что я полюблю этого негодяя!
– - с легким упреком промолвила молодая девушка.