Русский Сюжетъ
Шрифт:
Таким увидел Ташкент сосланный сюда Романов. Как ни велика была разница с блистательным Петербургом и другими столицами мира, где побывал Никола, он нашел здесь применение своим силам и способностям. И это спасло его.
Внутри дворец был украшен вещами, что когда-то собирал великий князь. Далеко не все ему удалось привезти на новое местожительство, но для небольшого дворца хватило. А неизбалованная ташкентская публика: чиновный люд, учителя, торговцы, офицеры, которых великий князь приглашал «без
По вечерам ярко горел в залах электрический свет, новинка даже для Петербурга, звучал рояль и веселый смех женщин.
...Пожалуй, совершенно неожиданно для себя великий князь обрел счастье с Надеждой Александровной. Он, совершенно не сомневаясь в своих полномочиях, «пожаловал» супруге титул графини Искандер. В Ташкенте родились у них два сына – Александр и Артемий. Время шло, и Николай Константинович проводил его отнюдь не в праздности.
Понятно, что комфортное устройство семьи влетало в копеечку. Большое количество прислуги: поваров, конюхов, делопроизводителей, охраны и прочих надо было чем-то оплачивать. Между тем лишенный наследственных прав великий князь должен был жить на содержание, присылаемое из Петербурга. Этих средств не хватило бы ни для жизни семьи, ни для того огромного размаха работ, которые его высочество задумал, – не для себя, а для той земли, куда привел его горький жребий. Недаром говорили, что «ташкентский князь» сделал для пустынного края больше, чем вся царская администрация. Даже короткий перечень его трудов наводит на мысль, что он строил на окоеме Российской империи нечто вроде своего государства. И показал себя хозяином умным, глядящим далеко вперед и знающим насущную потребу сегодняшнего дня.
...«Ташкентский князь» отметил свое поселение здесь многосторонней деятельностью по орошению Голодной степи. .Сегодня трудно себе представить, как в условиях раздражавшей опеки властей, которая ставила палки в колеса, можно было за короткий срок прорыть стокилометровый магистральный канал, названный великим князем в честь деда «Император Николай I». Вместе с проведенными «ташкентским князем» еще двумя каналами они оживили 40 тысяч десятин плодородной земли. В это строительство Никола вложил личные деньги, что присылались в качестве «великокняжеского содержания» из Петербурга. Вероятно, о том, что основы ирригационной системы в Голодной степи заложил ссыльный Романов, мало кто сейчас знает и у него на родине, и в нынешнем Узбекистане.
«Его императорское высочество», как, несмотря на неудовольствие начальства, называли Николая Константиновича, проводил здесь целенаправленную прорусскую политику. Им приглашались казаки-переселенцы, которым выдавали ссуду. На орошенных землях поднялись двенадцать больших русских поселков. Николай Константинович писал: «...Мое желание – оживить пустыни Средней Азии и облегчить правительству возможность их заселения русскими людьми всех сословий».
Переселение казаков, крестьян в пустыню князь считал государственной необходимостью – Россия должна здесь иметь опору в лице своих граждан. К 1913 году выросло 119 русских селений.
Князь, которому запрещалось носить военную форму, продолжал считать себя офицером и с особым теплом относился к служивому люду. Не случайно он в первую очередь обеспечил водой месторасположение Туркестанского военного округа. Им были построены на свои средства дома для ветеранов-«туркестанцев» и положен на их нужды капитал в 100 тысяч рублей. Несколько строений дошли до наших дней.
Деньги, деньги... Где их взять? И его высочество принялся зарабатывать их где только мог, не гнушаясь и копейкой. Например, он открыл базар возле железной дороги. Но прежде чем начать торговлю, необходимо было за определенную плату купить квитанцию с надписью: «Базар Великого Князя в Голодной степи». Вчитайтесь в это фантастическое словосочетание. Торговцы имели право пользоваться только весами хозяина, выдававшимися из специальной будки. Устраивались поборы: за каждый пуд проданного картофеля взималась 1 копейка, за продажу одной арбы арбузов и дынь – 30 копеек.
Казалось, его высочеству деньги давало все, на что он обращал свой взор. Доходы от помещений под фотоателье, квасных будок, от бильярдных залов, магазинов, мельниц,
У Николая Константиновича оказался великолепный коммерческий дар. Он одним из первых обратился к наиболее тогда доходной области промышленности – строительству хлопкоочистительных заводов. В громадном хозяйстве Николы ничего не пропадало. Технологический цикл им продумывался досконально. Он стремился к безотходному производству: например, семена, остававшиеся после переработки сырца в волокно, употреблялись в качестве сырья на маслобойнях, а оставшийся жмых частично шел на удобрения, частично – на корм скоту.
Надежда Николаевна Дрейер-Искандер прожила с великим князем нелегкую жизнь. Она была женщиной с сильным характером, умевшая прощать. Иначе ее супружество с Николаем Константиновичем долго бы не продлилось.
С поселением князя в Ташкенте город начал жить по-новому. В частности, Николай Константинович занялся строительством кинотеатров. В сравнительно небольшом городе их появилось пять, среди которых знаменитая «Хива». Это название, разумеется, было данью памяти бывшего гвардейца-подполковника давнему боевому походу. Интересно, что зрительный зал украшал карниз, составленный из 1500 клинков казачьих шашек и штыков. В фойе князь, великий любитель животных и экзотических птиц, велел поставить клетки с обезьянами и попугаями. Кстати сказать, при его дворце находился большой зверинец, открытый для жителей города.
Увы, «Хива», при советской власти переименованная в «Молодую гвардию», была разрушена землетрясением в 1966 году. А вот княжеский дворец устоял. Сначала в нем располагался музей, а теперь это Дом приемов МИДа Узбекистана.
Едва ли кто из нынешних ташкентцев знает, что первый театр в их городе был построен Николаем Константиновичем. Здание было очень комфортабельным, в 90-х годах XIX века здесь даже гастролировал МХАТ. На премьерах князь, постаревший, но по-прежнему импозантный, в сюртучной паре, сшитой в Лондоне, и с моноклем в глазу, появлялся в ложе, любезно раскланиваясь с дамами. Он любил и умел быть неотразимым и всегда следовал непреложному закону, на который почему-то не обращают внимание большинство мужчин: женщины льнут к тем, кто обожает их как лучшее создание Всевышнего. И чтобы заполучить такую драгоценность, все средства хороши.
В оправдание князя скажем, что, завоевывая очередную красавицу, он прибегал не только к деньгам и подаркам. Обаяние, любезность, мастерство прекрасного рассказчика, изощренные приемы завзятого ухажера и любезника, который знает женский характер, – все шло в ход, когда великому князю хотелось добиться желаемого. И не его вина, что этих силков мало кому удавалось избежать.
Князю нравилась, когда женщина улыбалась, даже если его помыслы в отношении дамы не простирались дальше светского разговора. Сделать приятное, обворожить – это он умел как никто иной. «Был у меня великий князь и опять с букетом, – отмечала в дневнике жена туркестанского генерал-губернатора Варвара Духовская. – Он очаровал меня простотой своего обращения; мил и любезен донельзя, разговор его блещет остроумием и юмором».
А Надежда Александровна? Что ей перепадало от талантов князя? Далеко не каждая женщина могла бы вынести характер его высочества, состоящего из самых противоречивых качеств. Особенно ужасен был Николай Константинович во хмелю. Перепить его, по воспоминаниям, не мог никто. Он выигрывал все пари, заключенные по этому поводу, и оставался на ногах и с трезвой головой, когда другие буквально сваливались под стол. Но и у его высочества был свой предел. Переступив его, он уже ничем не напоминал кумира ташкентских дам. С помутневшим взором Николай Константинович превращался в деспота, от которого можно было ожидать самых диких выходок. И чаще всего доставалось графине Искандер.