Рута Майя 2012, или Конец света отменяется
Шрифт:
Они проехали по высокому мосту через широкую полноводную реку, которая еще какое-то время сопровождала их, словно следила, чтобы они не заблудились.
– Река Сумидеро, – торжественно провозгласил Беловежский.
– Красиво! – констатировала Томина.
Александр украдкой глянул на свою спутницу. Она слегка улыбалась. Лицо ее как будто потихоньку оттаивало после длительного напряжения. Однако руки цепко держались за руль. Он понял, что она еще не готова расслабиться, причем отметил про себя, что и такая сосредоточенность ей к лицу, легкая же улыбка кажется загадочной и придает особый шарм.
–
Он хотел развеселить ее, пусть даже услышать колкости в ответ, но чтобы она немного отвлеклась от утомительной дороги. Но она, наоборот, посерьезнела:
– Саша, теперь, когда трасса требует от меня только не шарахнуться в бездну, когда путь у нас один и не надо плутать по улицам чужого города, я вполне могу внимать твоему трепу на интересующую меня тему.
– Значит, руль не дашь? – Он все еще ждал колкостей и улыбку.
– Не дам! – И она улыбнулась.
– Тогда выкладывай, что за тема такая тебя интересует?
– Когда ты утром излагал мне линейную систему летоисчисления и называл дату ее обнуления, я собиралась спросить, почему вдруг вспомнили, что именно в такую дату календарь обнулится. Упоминается ли где-нибудь в источниках майя эта дата – 23 декабря 2012 года? Ведь если они действительно придавали ей значение конца света, они бы непременно о ней рассказали.
«Правильно ставит вопрос», – подумал Беловежский и снова оценивающе скользнул взглядом по своему водителю. В который раз он дал себе отчет в том, что так и не может разгадать эту странную девушку. Они выпорхнули из одного образовательного гнезда, где в основе полученных навыков лежало умение скрупулезно собирать факты и максимально объективно их анализировать. Получение информации путем сомнительных видений никоим образом не преподавалось на истфаке. У нее глюки? Это отклонение от психической нормы? Не хотелось бы ему оказаться один на один с психически неуравновешенным человеком в этом долгом странствовании по неведомой стране. А может, это игра? Кокетство? Воплощаемая ею самой в реальность слепая вера в чудеса? И в то же время его везла по Мексике умная, образованная девушка, умеющая в нужный момент трезво оценить ситуацию и задать правильные вопросы. Завершив свое размышление, занявшее буквально несколько секунд, он вновь признал, что одно совершенно очевидно. Марина Томина ему нравилась. Все больше нравилась. Очень нравилась.
– Такой источник есть, – произнес он после паузы. – Ты не слыхала о Монументе Шесть из Тортугеро?
– Вроде нет. Хотя погоди, мне кажется, я могла видеть его в Музее антропологии в Мехико. Там была интересная выставка по майя. Кстати, там наглядно показывалась календарная система. Там я, возможно, его и видела на фотографии.
– Так ты уже знакома с летоисчислением? – удивился Саша.
Марина засмеялась:
– Я все там внимательно прочитала, не придав особого значения и ничего не поняв. И благополучно забыла. Теперь, после твоего объяснения и в связи с концом света, я постараюсь в этом разобраться. Так что же монумент?
– Эта стела была найдена довольно давно в майяском городе Тортугеро в штате Табаско. Это вполне
– Ух ты! И что же там сказано, вернее, предсказано? Землетрясения, катастрофы, апокалипсис?
На долю секунды Марина обратила заинтересованный взгляд на Беловежского. Машина слегка дернулась в сторону.
– Э-э! Долой Томину с руля! – воскликнул он. – За дорогой смотри, а то не буду ничего рассказывать.
– Я кочку объезжала, – попыталась оправдаться девушка. – Продолжай!
– Нет.
– Что нет? Не будешь рассказывать? – возмутилась Марина.
– Нет, – снова резко сказал Саша. – Нет там никакого апокалипсиса.
– Нет? А что есть?
– Там сказано, что в день, когда закончится «тринадцатый Бактун», то есть тринадцатое четырехсотлетие, вероятно, откуда-то спустится Болон-Октэ или что-то в этом роде. По нашему летоисчислению это 23 декабря 2012 года.
Он замолчал.
– Болон-Октэ, – тихо проговорила Марина. – Болон-Октэ. И кто это?
– Некое божество, чье значение не до конца очевидно.
– Не до конца света очевидно.
– Точняк, – улыбнулся Саша.
– Так за что все же этот божок отвечает?
– Трудно сказать. Кто говорит, что он связан с войной, кто называет его божеством света.
– Ты говоришь «спустится»? Откуда? Что это значит?
– Видимо, для тех, кто сделал надпись на монументе, это было очевидно, но мы не до конца понимаем, что конкретно там написано.
– Болон-Октэ, – пробормотала девушка. – Погоди! Где я его уже слышала? Ой! А это не он ли изображен на «сосуде Ветрова»?
Беловежский опять изумился тому, как Томина на лету схватывала информацию. Профессиональное? Журналистское?
– Он самый.
И про себя он отметил это странное совпадение. Болон-Октэ – главный герой на сосуде погибшего Ветрова, сосуде, так взбудоражившем его в последние дни. Болон-Октэ – главный герой ожидаемого всеми апокалипсиса, вернее, источника, где значится дата предполагаемого конца света.
– Какое совпадение! – Марина озвучила его мысли. – Опять Болон-Окте.
Оба замолчали. Беловежский погрузился в размышления. Он силился представить, какие именно иероглифы выбиты на стеле из Тортугеро. Потом обращался мыслями к «вазе Ветрова» и с досадой понимал, что невозможно оценить ее значимость и прочитать заложенную в ней информацию. Где же она может быть? Ветрова убили, а между тем ваза не проявилась за все эти годы ни на аукционах, ни в частных коллекциях. Он мысленно усмехнулся, вспомнив, с какой небрежной легкостью заявил он мексиканскому семейству в Монте-Альбане, что отправляется на поиски сосуда и непременно найдет его. Что значит найти его? Где? Может, его уже нет в природе. Или убийцы Ветрова, тупые, кровожадные бандиты, просто поставили его на полку в своем доме и теперь хвастаются, что обладают майяской реликвией. Здесь вся земля полна таких реликвий. Зачем было убивать человека? Чем так важна именно эта ваза? Он настолько глубоко ушел в себя, что не заметил, как за окном замелькали населенные улицы.