Рюрикович
Шрифт:
— Будь ты проклят, — раздалось шипение за спиной.
— Я сегодня ночью уже это слышал, — ответил я и с сожалением вздохнул. — Эх, дядька-дядька, а ведь мог назвать имя того, кто тебя послал.
— Имя? Это…
Когда же я обернулся и присел на колени перед зеленеющим Сафроновым, то на его губах выступила белесая пена. Она ошметками легла на линолеумный пол тамбура. Дядька Кирилл затрясся в судорогах, силясь произнести что-то. Увы, горло отказалось выдавать звуки, выпустив только предсмертный сип.
Помочь ему уже было нельзя.
Мы как раз проезжали через лес, поэтому вряд ли кто увидел, как из царского вагона вылетело тело и бухнулось в кусты сирени. Я проводил взглядом полет человека, который сражался бок о бок со мной.
М-да, очередное подтверждение кодекса ведаря, что верить никому нельзя.
Я вздохнул и произнес:
— Покойся с миром, дядька Кирилл. Звери найдут применение твоему телу гораздо лучше, чем это сделал ты.
После этого закрыл дверь и направился к своему купе.
Жалел ли я Сафронова?
Нет. Он всего лишь очередная пешка, которую скинули с шахматной доски, не более того…
Глава 14
«Ведарь не должен верить в приметы — ведарь должен их создавать»
Кодекс ведаря
Быстрое принятие душа предварило не менее быстрое поглощение обеда. Я бы, конечно, продлил удовольствие принятия пищи, но постоянное поторапливание Бориса начало раздражать.
Он даже не удивился, когда я сказал, что Сафронов был вынужден покинуть поезд по своим важным делам! Вот вообще не моргнул глазом, как будто выход человека с поезда на полном ходу само собой разумеющееся.
Впрочем, я тоже не страдал об Сафронове. Он сделал свой выбор и ему просто никто не помешал отравиться. Как говорится — на войне, как на войне. А то, что я начал свою войну даже без особого на то желания, мне стало ясно с ночной поры. Теперь придется держать ухо востро и нагружать Тычимбу выше меры. Теперь я особа, возле которой находиться опасно для здоровья.
Ну что же, если раньше учился бороться с монстрами, то пришла пора научиться бороться с самым опасным монстром изо всех существующих — с человеком. А уж то, что человек является самым опасным существом на планете, с этим даже Бездна спорить не будет.
— Ну давайте же, Ваше Величество, доедайте свои макароны и пошли завоевывать сердца двух княгинь? — ёрзал на месте Годунов. — Ну что же вы? Видите же, что дамы едут одни, скучают? А если мы потянем ещё время, тогда будем ехать одни, без приятного общества.
— Знаешь, Борис, есть такой старый анекдот о двух быках. Он как нельзя лучше отражает всю сущность нынешней ситуации, — проговорил я прежде, чем отправить вилку в рот.
— Что за анекдот?
— На поле пасётся стадо коров. А на холме стоят два быка, старый и молодой. И молодой бычок аж копытом землю роет, так ему неймётся. Он толкает старого плечом: «Давай бегом спустимся
— Аха-ха-ха! — рассмеялся делано Годунов, а потом спросил. — И в чём суть?
— Да так, — вздохнул я и отодвинул макароны с недоеденной котлетой. — Ладно, пошли знакомиться. А то вижу, что тебе не терпится показать себя во всей красе.
Надо отдать должное Сафронову — он всё-таки приготовил нам вещи, чемоданы с которыми обнаружили на верхних багажных полках. Скорее всего сделал так, чтобы мы ничего не заподозрили. С забросом на будущее смотрел — если полезем проверять, то обнаружим дорогие костюмы, рубашки, носки, нижнее бельё и одежду для неформального ношения.
И всё-таки меня тревожило не его предательство, а то, что он не дал нам взорваться. Мог бы просто промолчать и тогда бы на нас успешно напали и погиб бы третий царский сын от рук неизвестных…
Или это не он смотрел в будущее, а чемоданы привезли заранее? А что? Дать распоряжение относительно роста, размеров и приготовить походные сумы — дело пяти минут. А уж размеры мои и особенно Бориса могла запросто срисовать Мария Никифоровна. И по её приказу могли доставить вещи до отправления поезда сразу же из магазина готового белья.
Да, из такого. Конечно, особам царского рода по статусу неположено заходить в подобные места, а надевать костюмы только пошитые портным, но… Времени на подобные изыски у портных не было. Мы же стартовали очень рано…
Нет, всё-таки я предполагаю, что задачей Сафронова было сделать мою смерть символичной. Чтобы потом могли показать, что сын повторил материнский путь и тоже погиб, когда начал качать права. Своего рода предупреждение всем тем, кто не согласен с политикой царя.
Так я думал, пока переодевался и приводил себя в порядок. Ну не трескотню же Бориса мне слушать в конце-то концов? Кстати, чего он там щебечет?
— А потом он решил отомстить десантникам за то, что его слуг отпинали по беззаконию. Он не стал раздувать скандал, но запомнил происшедшее. На следующий год первого августа в городе Михаила Семёновича появились бутылки водки с надписью «За ВДВ». На этикетках было изображение бравого десантника, бьющего о голову бутылку. Всё лихо, залихватски, красочно и празднично… Но вот на следующий день все больницы городка были наполнены десантниками с сотрясением мозга или разными травмами головы! А всё почему? — Борис сделал паузу, предлагая мне угадать причину происшествия.