Рыжик
Шрифт:
– Ой, ну хватит про частушки, шо вы к ним все прицепились!
– обиделась Люда за свой репертуар, а заодно постаралась справиться со смущением за его содержание.
– Будто другого ничего нет...
– А что - есть?..
– подначил Лёшка.
– А как же!
– задрала нос Люда.
– Романсы?
– Есть.
– Баллады?
– Пффф!..
– Блатные?
– Кхм-кхм... Хотя?..
– Прогрессив хэви мэтл?
– Шо-о-о?!.. ТАК!
– Ты какую-то новую хотела!..
– с выражением "а
Сбитая в лёт, Люда растерялась. Потому что ляпнуть-то, она ляпнула, а придумать, что собирается петь, ещё не успела.
– Хотела! Если бы кто-то не морочил голову!
– попёрла она внахалку.
– Частушки ему!.. Хэви-метл пополам с хард-роком!.. Эстрада восьмидесятых!..
Выручила её дверь - она "рыпнула", оповещая о входящих.
– Что за шум, а драки нету?
– уже традиционно заглянул Олежка, тормознувшись на проходе, но получил сзади пенделя и ввалился внутрь быстрее, чем хотел.
– О! Люськин за гитару взялась, - вошла следом Юлька и сразу нацелилась на кровать.
– Что поём?
– брыкнулась она туда, подтянула подушку под спину и заложила руки за голову.
– Давай, мы слушаем!
– Шо - давай?
– обиделась Люда.
– Я никому ничего...
– Но Олежка её перебил:
– О, точно! Про корову давай!
– Про любовь!!
– возмутилась до глубины души Юлька.
– Какую ещё корову?!
– Да нафиг любовь!
– отмахнулся её любимый.
– Рыжая про корову что-то начинала...
– Да сдалась тебе эта корова?!!
– взвилась Юлька.
– Про любовь!..
– Коро-ову!..
– Любо-овь!..
– Коро... Рыжая, а чё ты ржёшь?
– вдруг обратил Олежка внимание, что Люда трясётся и стонет, обхватив обеими руками гитару.
– Вы продолжайте, продолжайте...
– махнула она рукой.
– Там дальше должно быть "Да чтоб ты провалился!".
– В смысле?..
– удивилась подруга.
– Сказка такая, что не помнишь?.. Но учти, - Люда резко перестала хихикать и серьёзно на неё посмотрела.
– Насчёт провалиться, это я могу организовать.
И поняла, что с шуткой слегка переборщила. Потому что Юлькины глаза стали быстро увеличиваться в размере.
– Ладно-ладно, ребята, я уже вспомнила!
– заторопилась Люда.
– Будет вам и про любовь, и про корову... Короче - "Коровья лирическая"! Мотив ворованный, слова перевранные, - объявила она и тихим лирическим перебором заставила всю компанию замереть в ожидании.
"Позови меня тихо по имени,
И погладь меня нежно по вымени.
Не смотри, что скотина рогатая,
Но зато молоком я богатая.
Снова светятся стекла оконные,
Снова тащишь ты ведра бездо-о-онные.
Накорми меня свежею травкою,
А не силосом с биодобавкою.
Вспомни про меня-а-а-а,
На закате дня-а-а-А-А.
Позови меня,
Накорми
Подои меня..."
Коллектив тихо переваривал скотоводческую лирику. Люда украдкой огляделась, перехватила восхищённый Лёшкин взгляд и смущённо уткнулась в гитару.
– А дальше?
– очнулась, наконец, Юлька.
– А дальше всё точно по оригиналу, даже перевирать неинтересно, - призналась Люда, но узрев "безутешное горе" на лице подруги, поспешила продолжить концерт: - Ладно-ладно, теперь точно про любовь - известная "Снова замерло всё до рассвета..." в неизвестной трактовке. Музыка киношная, слова народные.
– Она тронула струны, и гитара отозвалась спокойным, как течение реки, величавым перебором.
"Снова замерло все до рассвета,
Мышь не пикнет, не скрипнет паркет.
Только слышно - на улице где-то
Неопознанный бродит штиблет.
Только слы-ы-ышно - как улицей... где-то
Неопознанный бродит штиблет.
То галопом стучит по бульвару,
То в кустах затихают шаги,
Словно ищет в ночи свою пару,
Да не помнит, с которой ноги.
Словно и-и-ищет опять... свою пару,
Да не помнит, с которой ноги.
Что влечет его в дебри и дали
В одиночестве темном таком?
Может он по натуре сандалик,
Хоть всегда притворялся шнурком?
Может о-о-он по натуре... сандалик,
А всю жизнь притворялся шнурком...
Может, целую жизнь без упрека
Он галошей служил не за грош.
Что ж ты бродишь теперь одиноко?
Что ж ты тапочкам спать не даешь?
Что ж ты бро-о-одишь всю ночь... одиноко?
Бедным тапочкам спать не даешь..."
[прим.
– слова В.Г. Мачальского]
Люда чувственно провыла заключительные строки и подняла взгляд от гитары - зрительный зал скосила романтика! Она увлажнила Юлькины очи, устремленные в "туманное далёко", она заставила нахмуриться Лёшкины брови, словно в попытке вспомнить нечто важное и давно забытое, она добралась до Олежкиного лица и, не найдя иных способов воздействия, просто скривила его приступом возвышенной хандры. Это последнее Люду особенно испугало и заставило поспешить с продолжением.
– А теперь, в стиле "хэви-мэтл" (по заказам некоторых несознательных слушателей) исполняется блатной романс, он же - баллада, он же - танго "Легенда ВОХРа". Музыка "пиратская", слова по-прежнему народные, - быстро проговорила она и резко ударила по струнам.
"Там где любовь...
Там где любовь!..
Там где любовь!!..
ТАМ ВСЕГДА ПРОЛИВАЕТСЯ КРОВЬ!
Там, где за колючкой бегают овчарки,
и где над бараками закаты словно кровь
жил начлаг угрюмый, вобщем без припарки,