Рыжик
Шрифт:
– Позвольте уточнить, какие именно мероприятия имеются в виду?
– Ваши! Вашей организации!
– Хорошо. Тогда докладываю - все оперативные мероприятия НАШЕЙ организации на данный момент остановлены...
– Как - остановлены?!.. Кем?!..
– ...Приказом Центра. И результаты... соответственные.
Это заявление вызвало в рядах комиссии смущённое шушуканье. Первым опомнился представитель высших инстанций.
– Вы оспариваете приказ?!
– Нет. Я строго подчиняюсь и сухо констатирую факт.
"Высокий" представитель по инерции открыл рот, но не нашёл, что ответить. Зато теперь нашёл повод обидеться научный куратор:
– Как будто до этого у вас были другие результаты!
– Были, - скромно
– Какие?!
– Изложенные в раппорте.
– Не умничайте!
– Нисколько. Перед самым поступлением вышеупомянутого приказа был подан раппорт о необходимости завершения оперативных действий изъятием объекта.
– Как "изъятием"?.. Вы его нашли?!
– подскочил на своём месте представитель высших инстанций.
– Согласно данным оперативной разработки - да.
– Так почему нам ничего?!..
– начал тот возмущённо, но тут "проснулся" представитель экспертной группы.
– Позвольте!.. Позвольте я поясню. Имеется в виду гипотеза, - (Орхан Селимович на это поморщился, но возражать не стал), - что объект мог самостоятельно установить контакт с кем-нибудь из людей. Оперативники некоторое время отрабатывали данную версию, пока не было других зацепок. Но теперь, когда мы имеем аварию в энергосети, которая совершенно недвусмысленно указывает на воздействие объекта, то отвлекать силы на подобные измышления... к тому же, совершенно несостоятельные с научной точки зрения... Как вообще могло прийти в голову, чтобы негуманоидное сознание с совершенно иными принципами восприятия окружающей среды!.. совершенно иным мышлением!.. да и не мышлением в нашем понимании!..
– главный эксперт раскипятился, но вдруг вспомнил, что находится не на заседании научного совета и быстренько свернул тему.
– Так вот, именно поэтому мы...
– широкий жест в сторону научного куратора, видимо означавший единодушие учёных в данном вопросе, - настаивали и настаиваем на так называемой "техногенной" теории, которая является наиболее аргументированной и, так сказать, полностью отвечает энергетической природе самого, так сказать, объекта.
– Всё ясно!
– подытожил самый главный представитель самых главных органов.
– В таком случае, в повестке дня ничего не меняется.
Члены комиссии решительно выпрямились, только начальник Центра окончательно опустил голову, продемонстрировав лысеющую макушку. Стало ясно, что прелюдия закончилась.
– Итак! Все присутствующие осведомлены о последних событиях, поэтому буду краток. Решением руководства, - последовал значительный взгляд в потолок, засвидетельствовавший "высоту" упомянутого руководства, - Координационный центр упраздняется. Мне поручено возглавить штаб по проведению спецоперации. В дальнейшем, штабу будут приданы дополнительные силы...
Бывший начальник Координационного центра, наконец, поднял голову и посмотрел на своего подчинённого. "Они решились. И наше мнение ничего не изменит", - понял тот. И ещё понял, что сейчас - в условиях максимально приближённых к боевым - им всем очень понадобится один "потерявшийся" оперативник. Которому, в свою очередь, очень понадобится хоть одна группы прикрытия. О чём и следует в самое ближайшее время договориться с бывшим руководителем Координационного Центра, а теперь просто непосредственным начальником. Работать... работать... работать...
___________
...А Люду опять носили на руках. Ей было так хорошо, спокойно, волшебно... как могло быть только во сне. И сейчас же, едва она это осознала, словно обухом по голове пришло воспоминание - ГДЕ, КОГДА и главное КТО её последний раз носил на руках... Весь сон как ветром сдуло - прям бери и вставай! Но и вставать
"Проснулась, засоня?" - бодро приветствовала её малая.
"Я больная!" - буркнула в ответ Люда, по возможности сопроводив свою мысль богатой гаммой чувств. Проще всего получилось выразить собственное "как хочу, так и засоню", немного сложнее удалась сцена с общим смыслом "Если я встану, то ты ляжешь!" - Люда так старалась, что пропустила Миклухино ехидненькое:
"А кто у нас е-е-есть..."
"Где - есть?.. Кого - есть?.." - всполошилась она, но Миклуха многозначительно сделала вид, что её самой тут нет и никогда не было.
Люда удивилась, завозилась, переворачиваясь на другой бок, и с чистой совестью собралась вернуться в сон. Не тут-то было!
– Э-эй... Люськи-и-ин...
– влез туда въедливый голосок подруги.
– Встава-а-ай. К тебе пришли-и-и.
– Я больная!
– хрипло выдавила Люда уже отработанную версию.
– А ещё головой ударенная и злая с утра. Если шо, мне ничего не будет...
Юлька хихикнула, но отвечать не стала, что само по себе было подозрительно. Вдохнув поглубже, Люда открыла глаза с целью убить-зарезать любого и... всё обратно выдохнула. У кровати, смущённо улыбаясь, стоял Лёшка и пытался сохранить остатки мужского достоинства. Потому что трудно парню сохранять достоинство под многозначительное девичье хихиканье за спиной.
– Лёш! Выйди-ка на минутку, - попросила Люда, не меняя позы, - у меня тут два дела будет...
– Почему два?
– удивился тот, явно ожидавший чего-то другого.
– Ну, одеться тоже надо...
– тем же тоном пояснила Люда и вернула подруге многозначительный взгляд.
Юлька сразу посерьёзнела и понимающе поджала губы. Лёшка проследил за их переглядками, страдальчески возвёл очи горе и молча вышел.
Вслед за ним с визгом вылетела Юлька...
Когда минут через десять все формальности были утрясены - Люда одета и умыта, Юлька прощена, а еда вынута из холодильника - Лёшка был водворён обратно в комнату.
– Ты завтракать будешь?
– деловито спросила Люда.
Она кромсала хлеб на бутерброды и как раз задумалась, сколько этого всего должно быть. Вопрос был исключительно для поддержания беседы, но и он застал Лёшку врасплох. До этого, тот тихо сидел в углу и, пока девчонки хозяйничали, изображал предмет мебели, а тут вдруг оказалось, что надо что-то отвечать и вообще - оправдывать своё присутствие.
С оправданием у Лёшки была настоящая катастрофа. С тех пор, как он донёс... довёз... в общем, доставил Люду с карьера в больницу, то уже практически не отходил от неё. Он дожидался, пока заштопают и забинтуют её многострадальную голову в травмпункте. Он брал у врача больничный и выслушивал напутственное "отдыхать и гулять на свежем воздухе!". Он оттранспортировал её домой на служебном "бобике" и под ручку довёл до комнаты. А на следующий день явился с утра пораньше и, со словами "В портрете - зеркало души!", торжественно вручил оторопевшей Люде некий конверт, едва приоткрыв который, та засмущалась и покраснела. Достопамятную "фотожабу" Люда быстренько убрала с глаз долой... а Лёшка остался. И вот уже второй день являлся к ним в общагу как на дежурство, молча но решительно забив место, которое раньше безраздельно принадлежало Юльке. Больше ничего не объясняя и никак не оправдывая своё внезапно прорезавшееся внимание. Пришёл - ну и пришёл... сидит - ну и пусть сидит... ходит следом - пускай себе ходит. Если бы не пробитая голова, Люду это бы сильно раздражало, но пока голова дошла до нужной кондиции, всё устаканилось само собой - Лёшка уже стал привычным интерьером и даже Юлечка ничего не имела против. Причём, "не против" - это ещё мягко сказано!