Рыжик

Мачальский Дмитрий Викторович

"Во врёт!" - восхищённо прокомментировала малая.

"Может, не врёт..." - заступилась Люда, которой почему-то очень захотелось, чтобы это было правдой.

"А-а-ага..." - со значением поддакнула Миклуха.

Тем временем на столе появился долгожданный чай. Юлька, не заморачиваясь, заварила каждому в кружке по новомодному пакетику, тем более что этого добра парни натаскали много. Теперь каждый был волен играться, как душа пожелает. Олежка с видом заправского рыбака терпеливо "ловил рыбку", макая заварку за верёвочку, и не торопился разбавлять водой сытный бутерброд. Юльке наоборот -

очень даже не терпелось, она вынимала пакетик, рассматривала, булькала обратно, даже сахару всЫпала, а потом не знала, как его там, пополам с бумагой, размешивать. Единственный, кто в этой компании действительно настроился пить чай, был, пожалуй, Лёшка. Он довольно быстро решил избавиться от заварки... и завис, не имея куда её деть - какое-то блюдце для мусора Юлька, конечно, не поставила.

– Щас!
– Люда огляделась и схватила с дальнего конца стола пепельницу, завалявшуюся там ещё от прошлых хозяев.
– Нате, сюда кладите, - объявила она "как бы всем", старательно поддерживая видимость безразличия. "Все" как бы поняли и как бы сделали вид, что так и надо. Люда, в свою очередь, сделала вид, что как бы этого не видит... Дурдом "Вэсэлка"!

"Ты глянь, глянь на этого паразита!" - прервал её страдания Миклухин возглас, и какого именно паразита она имела ввиду, объяснять не понадобилось. Лёшка утолил, наконец, жажду, крякнул от удовольствия, отставляя кружку, и поднёс ко рту свой многострадальный бутерброд. И тут его лицо - из только что благодушного и довольного жизнью - сделалось таким скорбно-сиротским, будто корочку эту он заработал на паперти и её должно хватить ещё на ужин. Люда только головой покрутила - теперь она реально не знала, когда Лёшка придуривался, а когда действительно стеснялся... и стеснялся ли вообще.

Прогулка обещала быть чудесной. Наконец, "проснулось" Солнышко, динамившее природу всё утро. Повыползали на свет божий мушки, птички и праздношатающиеся граждане. В воздухе запахло не пасмурной сыростью, а настоящим летним теплом. Ну, всё было хорошо!.. И тут Юлька заявила:

– Вы тут погуляйте сами, а у нас дела.

Люда как шла, так и стала!

– Ку...
– только и успела она выговорить из всего, что хотела сказать подруге о её подлом предательстве... но та уже уносилась вдаль, уволакивая за руку немного опешившего Олежку.

– Справитесь!..
– донеслось напоследок, и Люда осталась сама... один на один с Лёшкой. КОШМАР! Забинтованная голова под кокетливым беретиком немедленно взопрела.

Люда осторожно глянула, как себя чувствует её сопровождающий. Видимо, тот чувствовал себя так же и так же старательно это скрывал. Потому что вдумчиво перекатывался с носка на пятку, тщательно разглядывая землю перед собой. И на лице его блуждала "улыбка Джоконды".

"Лю! А можно я его стукну?!" - заботливо предложила малая.

"ТАК! Давай сразу договоримся!
– осадила её энтузиазм Люда.
– Мне сейчас не до тебя, а Лёшка ничего не знает, и знать не должен. Так что, будь добра вести себя сама, и прилично".

"Ладно-ладно!" - Миклуха всё поняла и сразу согласилась.
– "Но подглядывать хоть можно?"

"Подглядывать можно", - щедро разрешила Люда то, что запретить и так не могла.
– "Но

молчком!"

"Ой, да ладно, целуйтесь на здоровье!"

"Слу-у-ушай?!.." - возмутилась Люда... и вдруг, по лёгкому звону в ушах поняла, что говорит вслух. Она испуганно вскинула голову и встретила ожидающий Лёшкин взгляд - так и есть, проговорилась... Вот же довела, паразитка!

– Пошли что ли...
– как бы продолжила она, спасая положение.

– Пошли, - просто согласился тот.

"А с тобой я после поговорю!" - грозно пообещала Люда, но малая сделала вид, что она тут вообще никому и ничего...

И гуляние началось!

Люда возглавила процессию. Она неспешным шагом, как бы сама по себе, двинулась вдоль улицы. Лёшка пристроился чуть позади справа - вроде вместе и вроде нет - и упорно не поднимал головы. Минут через пять такого гуляния желание стукнуть стало просто невыносимым.

– Хорошая нынче погода, - начала Люда светским тоном, чтоб хоть что-то сказать, пока "шлях не трафыв".

Где-то на задворках сознания малая покатилась со смеху.

Да?! А что будешь говорить?! Ничего серьёзного с Лёшкой не обсудишь, а девчачьи сплетни ему не интересны. Да и не умеет она разводить девчачьи сплетни - это Юлькина специальность. Вот все такие умные, а попробовали бы сами...

– Люд, а ты обещала чёй-то рассказать, - вдруг без перехода брякнул Лёшка, прервав и светскую беседу, и муки словотворчества.

– Чёй - то?..
– от неожиданности Люда тормознула и воззрилась на него с удивлением.

– Да то...
– Лёшка тоже остановился и в затруднении взъерошил свою не длинную, не короткую шевелюру.

– Ну!..
– подтолкнула она процесс.

– Вот - ну!
– согласился он.
– Думаешь, я вспомню... Но, как вы с Юлечкой ухихикивались, то наверное, очень смешное было.

За последнее время много чего произошло. Но, чтобы так уж смешного?..

– Ну, я так тоже не вспомню... А когда это было?

– Да ещё в горах. Олежка вас чуть не побил за ваши хаханьки. О! Там ещё какая-то шоколадка была...

– А-а-а!
– дошло до Люды... потом дошло чуть больше, и первоначальная радость сменилась сомнением.
– А может не надо?

– Чё, опять что-то неприличное?!

Люда непроизвольно хмыкнула, вспомнив все их "неприличности", уже подвергшиеся обсуждению.

– Да не очень... так... народный юмор.

– Тогда давай, - махнул Лёшка рукой с таким серьёзным решительным видом, словно не анекдот собирался слушать, а давал отмашку подрывать боеприпас.
– Дорога длинная, как раз успеешь...
– и он сопроводил Люду за локоть, деликатно подтолкнув к движению.

То, что это было первое прикосновение за два дня, Люда поняла слишком поздно, когда уже шла рядом и совершенно по-свойски рассказывала не совсем приличный анекдот со всеми приличествующими интонациями:

– ...Ночь. Хата. Открывается окно и грозный голос оттуда: "Хто там ссйе, як корова?!!" В ответ дрожащий голосок из кустов: "Ц-це я-а-а, т-татку!" В окне - ступор, а потом - так ласково и нежно: "Ну то чмай, чмай, чоколядко моя мурмулядова".