Рыжик
Шрифт:
"Как чурка сосновая..."
"Цю-урка?!.."
"Ты, слышь, не придуривайся. Как говорил капитан Жеглов - и не таких раскалывали..."
"А? Сцяс!.. Ссяс-ссяс... Воть... Не бери на понт, мусор!"
"Шо-о-о?!"
"Ну я тода не зна-аю!" - искренне огорчился голос.
"Так, спокойно...
– попыталась вернуться в конструктивное русло Люда.
– Ты это щас откудова взял?"
"Ты дал!"
"Я - не "дал", я - "дала"... И вообще, я никому ничего не... О, господи! У меня что - шизофрения?!"
"У тебя сызофрения? Ты
"Э! Э! Стоять! Это же всё я подумала!"
"И со?! Я тозе это подумала!"
"Ты - не "подумала", ты - "подумал"...
"Поцему? Ты зе - "подумала"?"
"Так я - девочка!
– Люда как-то незаметно приняла форму общения для младшего дошкольного возраста.
– А ты... ты - Миклуха?"
"И со?! Миклуха - тозе девоцька!" - убеждённо завило чудо.
"Хи-хи... Не, гражданка! Там где бывал Миклуха, девочки - это блюдо мисцевой кухни... Так что или ты - Миклуха, или - девочка".
"...Хоцю, хоцю, хоцю как ты! Хоцю - Миклуха-девоцька!"
"Да ладно, мне-то шо... Кстати, а чего ты вообще к Миклухе прицепил...лась, а?"
"Это ты прицепилась! Сама - Миклуха!"
"Я то с како..." - начала Люда, но вдруг вспомнила свою любимую песенку и... поняла главное - никакая это не шизофрения, и никакой не глюк, а сидит это чудо у неё в мозгах и пользуется ею как...
"И-го-го! Вьё-о-о! Здо-орава! А покатай ессё?"
– Ты шо делаешь, паразит?!!
– гаркнула она вголос, но тут же смущённо умолкла. И не только потому, что могли прибежать соседки, просто вредный "дух" совершенно точно увидел её собственное представление их "дружеских" отношений.
– "Я те дам - "покатай"! И откуда ты взялася на мою голову?!"
"Ты сама взялася..."
"Не др-разнись, бо дам в пысок!" [прим.
– "по лицу"]
"Я не дразню-уся-а-а... а... А куда дасс?"
"Туда..."
"Туда-а-а?!!"
"Куда-куда?.."
"Ту-уда... Куда?.."
"Куда... ту... Тьфу! Зззапутал совсем... Так! А ну отвечай, просто и понятно - кто ты такой...йа?!"
"Я - Трилямбдатетское Гравиметриссе! Вот!" - гордо сообщил голос.
"Шо-о-о???!!!
– Люда чудом сдержала голосовые связки, но если бы кто увидел в этот момент её глаза - сильно бы удивился.
– Трилям...бдам...бдед?!.. А шо это?.."
"Не знаю", - растерялся голос.
"Как - не знаешь? А кто знает?!"
"Ты..."
– Я?!!!
– Люда таки не выдержала и подскочила на кровати.
"Ты-ы!
– обиделся голос и, помолчав немного, нерешительно промямлил: - Ты сама сказала..."
"К'когда?!" - Люда реально не могла припомнить ничего такого.
"Тогда!
– закапризничал голос.
– Ты сказала! Ты!
"Ну, мацьонька! Ну не помню, чеснлово..."
"Ты сказала! Ты сказала!"
"Да шо ты заладила - "сказала", "сказала"... Сказано же - не помню!"
"Ты сказала! Ты! Ты! Ты!.."
"Да когда?! Когда?! Когда?!.."
"Тогда! Тогда! Тогда!.. Ты! Ты!.."
"ДА ЗАГЛОХНИ
"Бз-з-з-з-з... Быдымц! За-аглох..."
– Грррррр...
– прорычала Люда в стенку и шлёпнулась обратно на подушку.
– Так! Спокойно... Тихо, тихо...
– сказала она сама себе и три раза глубоко вдохнула-выдохнула.
– "Теперь... скажи... где... я тебя назвала этим - трилям...бдец - тьфу!
– пожалуйста!"
"Бз-з-з-з-з..."
"Ладно, не говори, - неожиданно согласилась она.
– Думала позволить тебе посмотреть мои воспомина-а-ания... Поры-ы-ылась бы там, глянула бы са-а-ама, мне-е показала..."
"Бз-з-з... А мозна?!"
"Та можна, конечно, но ты же не хочешь".
"Хоцю! Хоцю!"
"Ну ладно", - как бы нехотя согласилась Люда и приготовилась к худшему. Оно - худшее - не заставило себя ждать.
"Урра-а!!! Ссяс... Ссяс-ссяс!.." - из воображаемого ящика сэкенхенда салютом полетело шматьё. Но не успела Люда возмутиться, как в душе поднялось странное чувство ВЗГЛЯДА, охватило её, окружило со всех сторон - аж потянуло оглянуться - и сейчас же острая жалость сдавила сердце. Жалость к кому-то маленькому и беззащитному. Кому очень хотелось помочь, спасти... Но как?..
"КАК?!" - набатом бухнуло в голове... и Люда вспомнила!
"В лесу! На диплом!!! Мммать-перемать, надо же! Как же оно мне в голову попало? И как мне с таким жить? И не вернёшь обратно - аж в другую область ехать. Ещё знасть бы - кому вернуть... Э, стоп! Подожди-подожди... А там-то я когда такое говорила?"
Голос не ответил, но Люда вдруг перестала быть собой, она перестала быть вообще кем-либо. Появилось странное чувство - будто чистого листа, листа школьной тетради, на котором ещё ничего нет, но ручка уже занесена в ожидании диктанта, занесена, чтобы заполнить линейку за линейкой словами, людьми, картинами... Вот учительница поднимает взгляд от книги и...
"Да твою ж трилямбдатетскую гравиметрищу мне на голову!" - впечатывается первая строка...
Заглавная...
"Мать моя - пунктуация... Я тогда такое сказала?! И это - первые слова, шо ребёнок услышал?! Это первое, что он... она запомнила?! Вместо "мама", "ляля"... вместо "дай" вот это - "пип-пип-пип... и грязно выругался"?!! Би-идна дытына..."
"Так это не я?" - уныло протянул голос.
– Нет, - буркнула Люда и принялась зачем-то разглаживать руками покрывало.
"А кто-о-о?" - не унимался голос.
"Это я так... про геофизику... Как экзамен сдала, так всякая муть в голове осталась".
"Геосызику-у?!
– воодушевился дух.
– А со это?"
"Да я там помню!" - непроизвольно испугалась Люда. Тангенциально-параноидальный бред, который она зубрила три дня и под конец только что не материлась геофизическими терминами, до сих пор вызывал нервную дрожь.
– Посмотри сама, а?
"Ага-ага... сцяс... Опа-опа!.. А-а-а! Так это - Серёга!"
"П'почему?.." - от такой логики Люда слегка опешила.