С Б О Р Н И К В С Я Ч Е С К И Х А Н Е К Д О Т О В
Шрифт:
– Знаю. И что?
– Вы знаете, мы все деньги пропили. И Абрам тоже.
– Чтоб он подох! – вскричала жена.
– Уже, – вздохнул Сема.
– Вы знаете, что Лифшицы всю ночь не гасят свет?
– Ну и дураки они, хоть и евреи! У грабителей всегда с собой есть фонарики!
Одному еврею говорят:
– Ну что вы за человек. У вас нет ничего положительного.
– Как ничего! А «реакция Вассермана?»
Рабинович,
– Пламенный привет! Пламенный привет!
– Абрам, – удивился идущий рядом Хаймович. – С каких это пор ты их так любишь?
– Не могу же я прямо заявить: «Чтоб вы сгорели!»
От одесского причала отчаливает пароход в Израиль. С берега раздается крик:
– Мойша!
Мойша подошел к правому борту. Пароход накренился на правый борт и опрокинулся.
Встречаются два еврея:
– Исаак, почему ты такой грустный?
– Меня сняли с должности первого секретаря райкома партии.
– Как же это произошло?
– Да какая-то сволочь донесла, что я беспартийный.
Во двор к Абраму зашел сосед:
– Абрам, ты брал у меня целый таз, а вернул его с дыркой.
– Во-первых, Исаак, я брал таз с дыркой. Во-вторых, я отдал тебе таз без дырки. А в-третьих, никакого таза я у тебя не брал!
Двум евреям сказали, что если они залезут на высокую стену, то станут русскими. Один еврей подсадил второго, и тот залез на нее. Оставшийся внизу еврей тянет руку:
– Пошел прочь, еврейская морда!
Беременная еврейка пришла к гинекологу. Он ее осмотрел:
– У вас неправильно расположен плод: он повернут.
– Доктор, что же мне делать?
– Отец ребенка тоже еврей?
– Да.
– В таком случае не волнуйтесь: ребенок выкрутится.
– Абрам Исаакович, у вас деньги есть?
– Ну что за вопгос? Конечно же нет!
– А дома?
– Ой, спасибочки! Дома все хогошо!
– Рабинович, за вами рубль!
– Где?!
– Я имею ввиду, что вы должны мне рубль.
– Тогда возьмите тот, что за мной!
Два окопа: еврейский и еще кой-чей. Евреи кричат:
– Ахмеееед!!!
Ахмед вылазит из окопа:
– Чаго?
Его тут и чпок… Противники думают как отомстить евреям и кричат:
– Абраааам!
Тишина…
– Абраааам!
Тишина…
– Абраааам!
Опять тишина…
Тут один вылазит и говорит:
– Да вы что там, все по умирали что ли?
Его тут и чпок…
Одессита после поездки в Париж друзья просят поделиться впечатлениями:
– Ну как там в Париже, рассказывай.
– Ну что вам сказать? Помните, у Жорика на кухне Джаконда висела?
– Помним,
– Так вот, теперь она в Лувре!
Два еврея встречаются на галицийской станции в вагоне железной дороги.
– Куда ты едешь? – спрашивает один.
– В Краков, – гласит ответ.
– Ну посуди сам, какой ты лгун, – вспылил первый, – когда ты говоришь, что ты едешь в Краков, то ты, ведь хочешь, чтоб я подумал, что ты едешь в Лемберг. А теперь я знаю, что ты действительно едешь в Краков. Почему же ты лжешь?
В еврейской семье родился мальчик с несросшимся в голке глаза веком. Врач говорит отцу ребенка:
– Вы же все равно будете делать орбразение. Так давайте сейчас сделаем, и кожицей наставим веко.
– Так я не против, – ответил отец. – Но…
– Что но?
– Но не будет ли он хреново смотреть на жизнь?
Одессита знакомят с двумя восточными людьми.
– Айвас, – представляется один, – по-русски – Вася.
– Акоп, – говорит другой, – по-русски, по-русски…
– По-русски – траншей, – помогает одессит.
– Рабинович, одолжите 100 рублей?
– Хорошо, а у кого?
– Негодяй, мерзавец, трепач!
– Кто это?
– Да этот жлоб, Поцман!
– Что он натворил?
– Он назвал мою дочь шлюхой!
– Будь у меня автомат, я влепил бы ему пощечину ногой!
Из одесских трущоб. В связи с повышением цен на продукты одна соседка предложила другой:
– Если Вы согласитесь, чтобы я пожарила яичницу на Вашем сале, я разрешу Вам сварить Ваше мясо в моем супе.
– Здесь проживают супруги Гольдберг?
– Нет. Но на первом этаже живет господин Гольд, а на четвертом – Берг.
– Ага! Значит, они разошлись!
– Мойша, почем у тебя гробы?
– По пятнадцать.
– Ха, у Рабиновича по двадцать, так там хоть есть где развернуться!
Рабинович заходит домой, смотрит, из-под койки торчит огромная жопа:
– Сагга, что это?
– Обыкновенный таз!
Муж бьет его ногой. Голос из-под кровати:
– Ой, т.е. бом!
Одессит в кругу своей семьи рассказывает, как он воевал:
– Залетаю это я в окоп. Смотрю, немец. Вынимаю шашку, бах его по руке и бегу дальше.
– Постой, почему по руке, а не по голове?
– Зачем я его буду бить по голове, если он уже был без головы?
В одесском порту под опрокинутой лодкой укрылись двое биндюжников. Они безо всякого интереса наблюдали, как швартуется иностранец. Вот по трапу сошел негр в белом смокинге, белом цилиндре и белых перчатках.