Сад искусителя
Шрифт:
В боевом настроении она ввалилась в ванную, совершенно забыв, что та — общая на этаж, и застыла, увидев там Адама в одних только плавках. Мальчишка чистил зубы, но обернулся и пробурчал что-то неразборчивое, кажется, про будильник, будто бы оный ставился не им. Его попытка оправдаться вернула Еве самообладание.
— Я смотрю, умеешь ты одеваться!
И сразу спохватилась — нехорошо-то как! Пристает к малолетке. Хотя Змей подтвердил ее видение, стало быть, Адаму куда больше шестнадцати, на которые он выглядел. Не малолетка, а… старлетка? Слово показалось знакомым, но вот за
— Что такое «старлетка»? — спросила она успевшего прополоскать рот и снова повернуться к ней Адама, сбивая его с толку.
— Чего? — нахмурился он, а ведь был такой сосредоточенный, нравоучения, должно быть, придумал.
— Старлетка, — повторила Ева. — Знаешь? Нет?
— Нет.
— Плохо. А Гугл у вас есть? — и заметив непонимание в его холодных глазах цвета ноябрьского неба, пояснила: — Ну поисковая система. Ты ему слово — он тебе ссылку. Ну? Есть чего?
— Шапшу* можно спросить. Это ИИ в библиотеке.
— О! Чудненько, мне как раз почитать нечего. Когда пойдем?
Мальчишка моргнул, совершенно неготовый к такому повороту событий, еще сильнее нахмурился, как от приступа внезапной головной боли, но сказал противоположное своему виду:
— Давай после обеда. С утра у меня дела со Змеем. За будильник, кстати, «спасибо» ему.
— Чудненько! Ты, главное, не забудь. А Змею — привет. Ба-а-альшой такой. Увесистый. По голове.
— Не забуду. Но с приветом как-нибудь сама.
Адам сдержал свое слово. По крайней мере, когда Ева проснулась на закате, он сидел в ее комнате у окна и смотрел, как она спит. Странно, но ни возмущения, ни ужаса не возникло, только отрешенная мысль о том, что его синие глаза совершенно не сочетаются с океанским пляжем за стеклом. И даже покрашенное в алый небо казалось слишком низким для этого ледяного взгляда.
— Надо было разбудить, — смутилась она.
— Засмотрелся…
— А-а… Тихая такая, стерва, убил бы**?
Он вздохнул и раздосадовано покачал головой отворачиваясь.
«Ну а чего ты хотел? — подумала Ева. — У меня, может, черный пояс по испорченным моментам!»
— Каково это?
— Что? — не понял Адам и снова обернулся к ней.
— Ну, твое разочарование. Насколько оно велико? Ты ведь за каким-то хреном притащил меня сюда, впихнул душу в эту куколку, но чуда не случилось. Я все равно осталась собой. Стоило оно того? Ты об этом сидел-думал?
Не ответил, только снова вздохнул. Видимо, из слов у него были только нецензурные.
«Походу, опять в больное, — хмыкнул „голос разума“. — А Змей ведь просил…»
Ева отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Змей слишком много от нее хочет, зато сам то в гляделки с читами играет, то будильник ставит, из-за которого она сначала не выспалась, потом все проспала. Вот ведь и правда надо бы ему «привет» по седовласой головушке передать!
— Ладно, — заключил Адам, поднимаясь с кресла, — перенесем экскурсию на завтра.
— Что? Нет! — Ева вслед за ним вскочила с кровати, запоздало обрадовавшись, что после
Синие глаза потемнели то ли от печали, то ли от усталости.
— Давай по-быстрому? Одна нога здесь, другая там. Можно даже не приставать к этой вашей Шемеш* — инжир с ней, со старлеткой.
— Инжир?
— Угу, инжир. Ты чего? Тоже не знаешь про инжир?
Адам покачал головой.
— А-а. Ну ничего, подрастешь — поймешь, — и спохватилась, пожалев, что помянула возраст — он же теперь разозлится, и все! Никаких книжек!
Но похожей реакции, как во время поездки в город, не случилось.
— Ладно, — сдался Адам. — Идем по-быстрому сходим. Только обуйся и надеть что-нибудь потеплее, нам через перемычку сквозь миры идти, замерзнешь.
— Пять сек! — пообещала она и побежала в гардеробную.
«Сама ведешь себя как малолетка!» — укорил «голос разума».
Возразить ему было нечем.
— Ну и чего не так с инжиром? — спросил Адам, когда они шли по перемычке между особняком и библиотекой, чтобы хоть чем-то разбить затянувшееся молчание.
— Фига, — Ева пожала плечами. — Ну, один из вариантов запретного плода. — И не заметив ни грамма понимания, принялась объяснять: — Ну, библейский миф. Ева по наущению змея съела яблоко с Древа Познания, потом таким же яблоком накормила Адама, тем самым нарушив божественный запрет. Боженька их за это из рая и выгнал. Так вот, мистики, схоласты и прочие философы с учеными считают, что запретным плодом могло быть и не яблоко, а, например, инжир.
— То есть в какой-то мифологии есть персонажи с похожими на наши именами?
— В смысле «в какой-то»? Ты еще скажи, что не знаешь про библию! — она аж остановилась от таких выводов и поежилась от тут же налетевшего сквозняка.
Коридор казался бесконечно длинным, сырым и каменным, навевая ассоциации со средневековым замком. Только на потолке висели самые обычные люстры, а под ногами ковровое покрытие. Других признаков цивилизации не обнаружилось.
— Не знаю. Я из хараппской ветки миров. Ну там, первое хараппское царство, второе хараппское царство, великая засуха, первая хараппская империя, великое монгольское завоевание, вторая хараппская империя и так далее. То есть у нас, может, и была у какого народа библия, но это прям мифология местечкового значения — для историков и культурологов, ну, может, еще писателей, хотя среди известных авторов моего мира я ничего такого не встречал.
Мир без библии! Прям чудеса, и только.
— Я только монголов из всего перечисленного знаю, — призналась Ева.
Адам хмыкнул:
— Про них мало кто не знает в земных мирах. Да, есть еще миры с другими планетами, например, Ирабэ или Дайн. Они обычно технологичные полностью. Есть в противовес им полностью магические миры, например, Авекша. Там, кстати, вообще не люди живут, а своя раса. Кажется, прям так и называются — векши. Я успел побывать и в таких, и в таких. Но в технологичных жить куда приятнее. В магических даже мне не всегда было легко находиться.