Сад на краю
Шрифт:
– Тогда теперь я не буду скрываться.
– В-вы правда придёте снова? – спросил с надеждой.
– Конечно! Я хочу лучше понять Создателя, который так любит свой мир. К слову говоря… Как вас зовут?
Такой простой вопрос, но почему-то Создатель замялся и отвёл взгляд. Что-то не так? Может, каждый народ предпочёл дать своё имя, поэтому он не знал, какое выбрать? Или оно очень помпезное, длинное, труднопроизносимое? Некоторым создателям действительно давали сложные имена, пытаясь вложить в них всё величие,
– Можете сказать краткую форму! Или самое распространённое, – спешно добавила Белая, желая сгладить неловкость.
– У меня нет имени, – пробормотал он едва слышно.
– Что?
– Я Безымянный. Мир не давал мне имени.
Но ведь… Как можно оставить столь любящего творца неназванным? Или… Может, это такой признак почитания? Мол, не в нашем праве именовать Создателя? Попытки оправдать народ звучали жалко и грустно.
– П-простите… Я не думала, что…
– Всё в порядке. Просто так сложилось. – Он пожал плечами. – А вас как звать?
– Белая. Давайте я буду просто Белой.
Безымянный улыбнулся и протянул руку. Белая коснулась огрубевших пальцев и несмело сжала. Может, продолжая общение, она найдёт корень своих тревог?
========== Глава 10. Мы в ответе за то, что говорили ==========
В этот раз из-за непогоды дети расположились в гостиной. Азалия, соорудив в кресле гнездо из пледа, возилась с раскраской. Рон, растянувшись на ковре, играл на портативной приставке. Розы не было – она ещё не вернулась из школы.
Закончив с очередным цветочком на платье, Азалия отложила в сторону карандаши и нагнулась, с интересом смотря в экран. Сама она дружила только с очень спокойными играми, где не надо ни с кем драться и уж тем более нет никаких неожиданностей, мрачностей и прочих вещей, для которых нужны нервы покрепче и впечатлительности поменьше. Зато любила смотреть, как играют другие, восхищаясь способностью запомнить все эти комбинации кнопок и умением применять их в быстро меняющейся обстановке.
Закончив с уровнем, Рон отложил приставку и обернулся, со смешком ткнув пальцем в любопытный нос.
– По глазам вижу – опять о чём-то беспокоишься. Какую бяку породила твоя светлая головушка на этот раз?
– Ну… – Азалия растерянно почесала под ухом, отводя взгляд. – Я рада проводить время с тобой. Так лучше, чем одной сидеть. Но разве тебе со мной не скучно? Я не могу играть, как другие дети.
– А я и не хочу играть с другими, – буркнул Рон и, поднявшись с пола, забрался на подлокотник кресла. – С другими меня… Всё раздражает. И голова болит. Они часто шумят. Придираются. Лицо не то. Посмотрел не так. Присоединяться не хочу. Обычно всё заканчивается дракой…
Дракой? Азалии с трудом верилось, что её тихий и спокойный Рон может на кого-то замахнуться. Хотя она почти не видела его среди других детей, только с
– А ты сегодня не должен быть в саду? – вспомнила вдруг. Сама-то Азалия туда не ходила, вот и не обращала вовремя внимание.
– Меня снова отстранили…
Снова. Неужели каждый раз в будние дни они оказывались вместе, потому что Рона отстраняли? Но разве это правильно? Раз от раза гнать, вместо того, чтобы попытаться понять! Поджав губы, Азалия потянулась, коснулась щеки чуть ниже ссадины на скуле, ранее не замеченной за волосами.
– А сейчас… Сейчас ничего не болит?
– Когда мы вместе – не болит. Аззи, ну кто о ком беспокоиться должен? Это ты можешь набить синяки, запнувшись о ноги и упав на траву. Простужаешься среди лета, ненадолго промочив ноги.
– И все из-за этого встревожатся, – кивнула она. – А о тебе? О тебе тревожатся?
– Конечно. Родители. И ты.
Даже Азалия знала, как мало Рон виделся с родителями. Уходили рано, возвращались поздно, могли отсутствовать в выходные и праздничные дни, часто уезжали в командировки. Хорошо, что им не всё равно, но от этого мало толку при такой редкости встреч. Не сдержавшись, Азалия всхлипнула и спрятала лицо, ткнувшись в чужой бок.
– М-мне жаль. Я б-бы хотела чаще быть рядом. Ч-что бы… Если станет больно… Т-ты не был один. И когда мы вырастем – тоже.
Ах, эта очаровательная в своей наивности вера, что когда другу понадобится поддержка, Азалия сможет ею стать. Протянет руку, а не отдёрнет, испугавшись. Но в тот момент она искренне верила в то, что говорила. А Рон улыбался, гладя мягкие волосы, которые никогда не получалось растрепать.
***
Когда дождь закончился, а создания бездны исчезли из поля зрения, Жасмин проводил Азалию до врат. Она бы, может, ещё поискала, но уже и домой пора, и желания задержаться в Мире не было – надо ещё переварить факт существования чудовищ. Жасмин, как и Колокольчик в прошлый раз, остановился возле невидимой границы, дальше лишь смотря вслед.
Казалось бы, на сегодня с потрясениями хватит, но вселенная явно считала иначе. Стоило отойти от врат, как Азалия столкнулась с Рональдом. Она невольно отступила. После случившегося моральных сил исполнить мысленное обещание при следующей встрече поговорить уже не хватало. Но именно сейчас впервые за два года ей не дали привычно убежать. Криво ухмыляясь, Рон подходил всё ближе, пока Азалия не врезалась спиной в дерево.
– Не пора ли нам уже поговорить? – спросил он, рукой упираясь в ствол.