Сага о Северных островах
Шрифт:
Так что послушать серьезные разговоры пожелало не так уж много людей. От ульверов, конечно, Альрик и Тулле, еще Энок, Эгиль и Простодушный. Рысь тоже остался, сказал, что поможет говорить с бриттами. Ну и Стейн. Из бриттов — Полузубый с тремя соратниками и Живодер. А со стороны Сторбаша пришло четверо: отец, его заплечный Кнут, Даг и Мамиров жрец.
Две рабыни наскоро вытерли столы, принесли моченых яблок, сыров и ягодный узвар, но никто не потянулся за угощением.
Эрлинг, как хозяин дома и лендерман, начал первым.
— Для начала
Полузубый вздохнул.
— Не уживемся мы рядом с нордами. Много дурного от них пережили. Если б не Кай, что прожил у нас зиму, сам бы нынче меч из руки не выпускал. Умом-то понимаю, что не враги вы, а внутри так и манит поубивать каждого, кто по вашему говорит. Я ведь и сам из сторборгских трэллей, навидался всякого. Был бы молодой, как Рысь, может, и смог бы переломить себя…
— Значит, отдельный угол нужен, — сказал отец и быстренько переглянулся с Кнутом. — Есть у меня такой, вот только придется ли вам по вкусу… Это в Сторбаше уже и пашни готовые, и люди близко, и кузнец тут есть, и гончар. А наособицу ведь тяжко придется.
— Это ладно! Это ничего! — обрадовался Полузубый. — Мы не раз свою деревню отстраивали, не раз начинали заново. Мы к труду привычные, от зари до зари работать будем. Лишь бы знать, что та земля наша, и никто нас оттуда уже не погонит!
— Я мало что знаю о Бриттланде, — пробасил Кнут. — Но на пиру говорили, что у вас там и зимы толком нет, дожди вместо снега, и земля там щедрая, и коров держат много, значит, пашни изрядные. А здесь места суровые. Снега лежат по шесть-семь месяцев, морозы такие, что деревья трескаются. И земля наша бедная, урожай скудный. И коров держат немногие, так как слишком уж они прожорливые. По деревням обычно овец да коз пасут, те и корой прокормиться могут.
Я слушал, разинув рот. А ведь правда! Наша зима сильно отличается от бриттландской, и не привыкшие к холодам бритты могут запросто вымерзнуть.
— Нам и прежде нелегко приходилось. Были года, когда мы относили детей в лес, чтобы не смотреть на их голодную смерть. Сдюжим как-нибудь.
— Что ж, тогда я думаю отдать вам деревеньку Растранд.
И почему я раньше думал, что отцовские думы и разговоры с бондами скучны?
— Отец, Растранд? Правда? Но ведь там…
— Сейчас там никого нет. Три года назад на нее напали и вырезали всех жителей подчистую, а дома сожгли. Но там есть неплохие пастбища, есть место для пашни, рядом море с рыбой, лес, речушка с пресной водой. Да, вам придется всё строить заново, но это будет ваша земля, и вы сможете защищать ее! На первых порах я с вас ничего брать не буду, наоборот, помогу. Дам скот, инструменты, зерно. Попрошу только одно: коли случится беда, с которой я не смогу сладить сам, вы придете на подмогу. И я, коли что, помогу вам.
Полузубый смотрел на отца, не отрывая взгляда. Он так напряженно его слушал, что даже не сразу понял, что от него ждут
— Это как же? — наконец пробормотал он. — Так просто дашь нам землю? И не попросишь ничего?
— Вы же рунные! Свободные люди. Я твой лендерман и буду защищать тебя перед другими ярлами, а ты отвечаешь передо мной за своих людей. Понимаешь?
— Да.
У Полузубого аж руки затряслись от переживаний. Видать, не так уж сладко было жить диким в бриттландских лесах, раз он радуется Растранду. Впрочем, он еще не видел ту деревеньку.
— Потом обговоришь с Кнутом, сколько чего тебе нужно собрать. Засеять вы еще успеваете, у нас весна поздняя, так что может еще и с урожаем к зиме выйдете. Пусть твои умельцы посмотрят, как наши дома построены. Лучше ставить так же, чтоб не замерзнуть потом. Для скота пристрой тоже в доме делать, иначе погибнет весь, да и вам теплее. Дрова заготавливайте впрок, самое меньшее на месяц-другой. Бывают метели по седмице и больше.
Полузубый согласно кивал, вот только всё ли он разумел?
— А теперь о наших бедах. Вот уже второе лето перед входом в бухту вертится то один, то другой корабль с сильными хирдманами. Отпугивают торговцев, нас не выпускают. Вы первые прошли. С голоду не помираем, но вот железа у нас своего нет, только привозное. Впрочем, дело не только в железе…
— А кто это? — спросил Альрик. — Кто закрыл вход?
— Наймиты. Чьи не говорят, но и так несложно понять. Когда пытался с ними поговорить, их хёвдинг сказал, что я слишком слаб и не могу защитить свои земли, потому мне должно пойти под руку ярла. А кто из ярлов ближе всех?
— Неужто Скирре? — ахнул я.
— Вот-вот. После суда год переждал, а потом вон чего устроил. Силой не получилось отомстить, так он на хитрость пошел.
— А если к Рагнвальду пойти? — спросил Альрик.
— И что сказать? Не пойми кто крутится на пороге, а у меня силенок не хватает прогнать? И что конунг скажет? Да он первым предложит обратиться за помощью к ярлу. А после того недолго и впрямь под его руку попасть. К тому же они никого не убивают, на Сторбаш не нападают. Может, и вовсе скажут, что, мол, тварь морскую выслеживают. И кто им помешает? Нет, к Рагнвальду в таком деле обращаться без толку. — Отец тяжко вздохнул. — Я людей в свои деревни отправил с вестью. Там вроде бы спокойно пока, но в каждую из них наведались странные люди, ходили, высматривали, сколько жителей да богата ли земли. Скирре, поди, уже их своими считает.
— А насколько сильны те хирдманы?
— Хускарлы больше, но один хельт точно имеется.
— Прогнать их мы, наверное, прогоним. Но дальше-то что? Даже если до зимы просидим тут, на другой год они снова вернутся.
— Не знаю, — понурился отец. — Я ведь уже думал навестить Скирре. Сначала поговорить, а там, может, и впрямь под его руку пойти…
— Вот уж нет! — воскликнул я. — Зачем это? Чтобы он твои деревни и дальше разорял на потеху перворунным? Почему ты должен на поклон идти?