Сакалиба
Шрифт:
фрагменту о сакалиба, но это, видимо, объясняется тем, что Ибн Хаукал писал раздел об
Андалусии раньше, чем раздел о Магрибе и впоследствии поменял композицию своего
произведения.
50 Идентификация Хуту с Отгоном II предложена для данного случая Э.Леви-Провансалем
[522, т. 2, с. 153]. Выводы Леви-Провансаля оспаривал 'А.'А. ал-Хаджджи, полагавший, что Хуту следует отождествить с Гуго Капетом [469, с. 278-279]. Интерпретация Леви-
Провансаля представляется более убедительной.
фрагменте Оттон Великий именуется Хуту (или Хуку с крайне незначительным
графическим искажением) во всех источниках, тогда как Гуго Великий, отец Гуго Капета, посольство которого было принято вместе с посольством Отгона I, называется Уфух у Ибн
Халдуна и, что, очевидно, более верно, Укух у ал-Маккари [277, т. 4, с. 143; 41, т. 1, с. 235
соотв.]. Трудно представить себе, чтобы андалусские придворные писцы писали имена
правителей, поддерживавших отношения с их повелителями, столь произвольно, что у них
самих могла возникнуть путаница. Поэтому логичнее полагать, что имя Хуту у анда-
лусских писцов все время применялось к людям, звавшимся Отгонами, отцу и сыну. С
другой стороны, Ибн Хаййан отмечает, что Хуту прислал посольство в Кордову для того, чтобы возобновить отношения с Андалусией. По его словам, посольство прибыло в
Кордову в июне
974 г. Оттон II, вступивший на германский престол в 973 г., вполне мог говорить о
возобновлении отношений с Андалусией - в том смысле, что он, после смерти своего отца
Отгона I, стремился вновь установить их. В случае с Гуго Капетом объяснить фразу о
<возобновлении отношений> намного труднее.
51 Фрагмент, о котором идет речь, посвящен морскому походу правителя Дении
Муджахида (1009-1044) против Сардинии в 1016 г. Поход закончился поражением флота
Муджахида, сын которого 'Али был взят в плен и отправлен в Германию ко двору короля.
Германский король именуется сахиб ал-алманиййип, то есть правитель германцев, которые
характеризуются как народ из франков, живущий рядом с сакалиба. Немцы, таким
образом, причисляются к франкам и четко отделяются от сакалиба.
Для того чтобы приписать данный фрагмент Ибн Хаййану, существуют определенные
основания. У Ибн ал-Хатиба этот фрагмент является частью рассказа о правлении
Муджахида в Дении. В начале рассказа Ибн ал-Хатиб прямо ссылается на Ибн Хаййана
(151, с. 217]. Начальная часть рассказа, общее рассуждение о правлении Муджахида, непосредственно предшествующее фрагменту о походе на Сардинию, действительно
восходит к Ибн Хаййану, хотя его сравнение с цитатами у других авторов, Ибн Бассама и
Ибн 'Изари, пользовавшихся тем же источником, показывает, что Ибн ал-Хатиб скорее
пересказывает текст, чем дословно
156]. Единственная проблема может заключаться лишь в том, что Ибн Бассам и Ибн
'Изари приводят только фрагмент, непосредственно предшествующий рассказу о походе на
Сардинию, а Ибн ал-Хатиб не указывает, где у него кончается цитата. Полагаю, впрочем, вполне вероятным, что Ибн ал-Хатиб продолжает цитировать Ибн Хаййана и во втором
фрагменте, т.е. в рассказе о походе на Сардинию. Во всяком случае, Ибн ал-Хатиб не
ссылается ни на какой иной источник, а в целом рассказ о правлении Муджахида основан
на сведениях Ибн Хаййана.
н О посольстве сакалиба в Кордову говорится в письме писца 'Абд ар-Рахмана III Хасдая
Ибн Шапрута к хазарскому кагану Иосифу. В одном фрагменте Хасдай сообщает, что в
Кордову прибывают посольства от царей Ашкеназа, царя г.б.лим, т.е. саклабое, и царя
Кустантинии, в другом - что вместе с посольством г.б.лим явились в Кордову два человека
из израильтян, Map Саул и Map Иосиф, предложившие ему послать письмо кагану через
царя г.б.лим, который затем перешлет письмо к иудеям, живущим в стране хм.грш
(Венгрия), а те, в свою очередь, направят его в страну Рус и Б.л.гар, откуда оно попадет в
Хазарию [13, с. 62-63 и 65-66 соотв.]. Анализом этого фрагмента занимался Т.Э.
Модельский, предложивший отождествить царя г.б.лим с Отгоном I и Хуту арабских
авторов. По мысли Модельского, саклаб у Хасдая обозначает немцев, а ашкеназ -
французов [554, с. 85-109]. Но гипотеза Модельского представляет собой фактически цепь
предположений, что, кстати, признает и сам автор, говоря, что ему не удалось предложить
никакого решающего аргумента в подтверждение своей гипотезы [554, с. 108]. Некоторые
положения Модельского не представляются убедительными. Так, выводя слово г.б.лим из
корня, обозначающего гору (ар. джа-бал), Модельский вслед за этим идентифицирует эти
горы с Альпами и заявляет, что полг.б.лим, т.е. <горцами>, подразумеваются немцы [554, с. 49-65]. Но встретить такие представления у андалусца странно, ибо торговые пути из
мусульманской Испании в Германию никогда не проходили через альпийские районы.
Андалусцы попадали в Германию совсем иным путем, и ассоциация между немцами и
Альпами вряд ли могла зародиться у них. Также не бесспорна и трактовка понятия
ашкеназ. У Хасдая ашкеназ четко отделяются от г.б.лим/саклаб; Модельский замечает, что
смысл понятия ашкеназ в средние века был неясен и что более естественно видеть в
ашкеназ французов, а вг.б.лим- немцев. Но из неясности понятия ашкеназ отнюдь не