Самая яркая звезда на небе
Шрифт:
Слизеринцы столпились вокруг Тома, бросая на него беглые взгляды. Норрис сидел с несколькими шестикурсниками, узнав смертоносное выражение лица Тома. В кои-то веки у него появилось чувство самосохранения.
В Большом зале только и разговоров было, что о Хенсли. Сплетни, разлетавшиеся по замку, с каждой минутой становились всё более надуманными. Совсем недавно Том подслушал, что на Альфреда Хенсли напал вампир. Это привело к неудачному превращению, в результате которого он оказался прикован к больничному крылу в виде летучей мыши. Он не обращал внимания
Когда взошло солнце, её друзья появились без неё. Может, она проспала? Не в первый раз она пропускает завтрак на выходных…
Он сузил глаза, глядя на группу гриффиндорцев, рассаживающихся на своих обычных местах. Его тело двигалось само по себе. Он встал, обошёл стол Слизерина и направился прямиком к ним. Он остановился за спиной Арчи Лонгботтома и Аластора Муди, уставившись на Августу Крауч.
— Привет, Том, — дружелюбно сказала она, будто он не кипел от подавленной ярости.
— Где она?
— Гермиона?
Он открыл было рот, чтобы сказать: «А о ком, ты думаешь, я говорю», — но передумал. Ему не нужно разъяснять тупой вопрос. Вместо этого он уставился на неё, пока она сама всё не поняла.
— Спит. Она всю ночь ворочалась.
Том замер. Августа таращилась на него. Её зелёные глаза вскрывали его в той отвратительной манере, присущей девушкам, чтобы потом об этом посплетничать.
— Скажи ей, что я буду в библиотеке. Мне надо с ней поговорить, — Том старался звучать буднично в своей просьбе, а не отчаявшимся и молящим. Августа не проявила никакой реакции. Он ненавидел женщин. Он стиснул челюсть в ожидании хоть какого-то подтверждения.
— Конечно, я ей передам.
Он ушёл, кивнув, и отправился прочь из Большого зала. Он не мог там находиться ни минуты дольше.
Она так и не появилась в библиотеке тем утром. Не то чтобы Том ожидал, но держал при себе надежду. Его волосы встали дыбом от того, как много раз он проводил по ним руками. Мысли разбегались, ворочались. Вальбурга заслуживала гораздо худшего наказания за это. С царапинами, синяками, возможно, сломанными костями. Она легко отделалась.
Гнев Тома ничуть не был удовлетворён.
Вот почему он не ввязывался в отношения! Как можно не отвлекаться на это? Именно этого он хотел избежать! Но тогда… Что ему делать без неё?
Он никогда себе в этом не признается, но он стал зависим от неё.
Он вновь попробовал встретить её за обедом, надеясь, что она не пропустит два приёма пищи подряд. Он сидел один. Райнхардт сопровождал Джулию, а Норрис продолжал его избегать. Он и предпочитал одиночество, если только не было альтернативы в виде Гермионы.
При виде её кудрей с него свалилась тяжесть. Её юбка развевалась, демонстрируя ноги, когда она шла, и обтягивала талию. Он чувствовал себя отвратительно, но она выглядела невероятно. Неужели её не разрывало изнутри на части? Разве она не страдала всю ночь напролёт? Но, по крайней мере, она здесь, верно? Это должно что-то значить.
Он мог поговорить с ней. Исправить. Оставить весь бардак позади.
Она не смотрела на него. Не обращала
Плечи Гермионы напряглись. Она выпрямила спину и пропустила волосы сквозь пальцы. Он хотел, чтобы все её сознательные часы были заполнены им. Чтобы когда она спала, он ей снился. Он не позволит ей так пренебрежительно относиться к нему.
Том встал из-за стола, готовый направиться к ней. Она не убежит от него снова. Он поймает своего маленького льва в клетку, если нужно. Сцапает львёнка челюстями змеи. Сегодня они всё обсудят. Прямо сейчас.
Он обошёл стол, все его чувства сосредоточились на его ведьме. Её подруга взглянула на него, он проигнорировал её.
Будто по команде, Гермиона встала и обернулась. Их взгляды встретились. Её большие карамельные зрачки смотрели прямо в его тёмную душу. И тогда она рванула.
Она выдержала три минуты в одной комнате с ним, а потом сбежала!
Он снова преследовал её по замку, но в нём бесчисленное множество проходов и закоулков, в которых можно легко спрятаться. Том был хорошо знаком с большинством из них, но невозможно предугадать, в какой она завернёт.
Он не мог поверить своей невезучести! Том держал её на прицеле, а она сбежала. Нужно наложить на эту ведьму заклинание слежения.
Разъярённый, он вернулся в библиотеку. Его гнев разгорался. Она отсутствовала на ужине. Она отсутствовала на всех приёмах пищи и в воскресенье.
Гермиона избегала его. Это было настолько ниже её достоинства, что у него по коже ползли мурашки. Том и не подозревал, насколько сильно его подпитывают те крохи внимания, которые она уделяет ему в течение дня. Он знал, что она расстроена тем, чему стала свидетелем в коридоре, но как она могла подумать, что ему есть дело до Вальбурги Блэк? Он что, утопал в Гермионе почти весь день? А теперь может потерять её из-за какой-то несущественной суки, которую ненавидит?
К наступлению занятий в понедельник Том уже был на грани вызвериться на любого, кто посмеет посмотреть в его сторону. Райнхардт был единственным, кому хватало храбрости сидеть с ним.
По крайней мере, Вальбурга перестала подкатывать к нему, когда их с Абраксасом выписали из больничного крыла. На этот раз она всё поняла — Том не желал иметь с ней ничего общего. Вообще, он заметил, как она висит на руке Абраксаса и избегает любых его взглядов. Абраксас улыбался, будто выиграл какое-то соревнование и выкрал Вальбургу. А на самом деле получил мусор, оставшийся от Тома.
Во вторник у Тома улучшилось настроение от того, что у них сегодня общая нумерология. Он был уверен, что сможет завладеть её вниманием там. Наконец-то с ней поговорить. Они делили парту с первого занятия.