Самая яркая звезда на небе
Шрифт:
Её лицо лишилось всех красок. Она закрыла глаза и сделала несколько успокаивающих вдохов. Гермиона сжала кулаки:
— Я знаю, что если бы ты действительно об этом мечтал, то мог бы заставить меня. Взять многое из этого без моего согласия, не дав мне выбора, — сказала она. Он мог — и он уже об этом думал. Но ему это не нравилось, он снизойдёт до этого, только если у него не будет другого выбора получить её. — Но заруби себе на носу: ты никогда не получишь моего сердца и моей души. Только оболочку. Ты никогда не получишь настоящую меня.
Палочка в его руке перестала
Этого недостаточно! Он хотел всё! Каждую её часть! Всю её! Но он знал, что она права. Он уничтожит и испортит её. Превратит во что-то пустое.
— Тебя это злит, не так ли? Знать, что никогда не получишь всего. Что ты не способен на это, — сказала она.
— Перестань притворяться, что знаешь меня! Ты ничего обо мне не понимаешь, Грейнджер! — прошипел Том.
— Отнюдь. Разве не ты заявил, что я из будущего? Очевидно, ты должен думать, что я знаю что-то о тебе, — он не мог позволить ей дать ему забыть, зачем они здесь.
— Насколько издалека ты пришла, Гермиона? Думаю, мы имеем дело с несколькими годами, раз никто не узнаёт тебя, — сказал он, пытаясь перевести разговор на предыдущую тему. Он с усилием надел свою маску обратно. Рано или поздно он завладеет ей всей, но к этой проблеме он вернётся позже.
Она состроила мину и попыталась сделать своё лицо отрешённым.
Никакого ответа? Он с этим разберётся.
— Пять лет?
Он знал, что должно быть больше пяти лет. Иначе она бы уже начала учиться в Хогвартсе. Но он решил начать издалека, дать ожиданию сыграть ей на нервах, приближаясь всё ближе к настоящей цифре.
— Десять лет?
Лицо не дрогнуло.
— Пятнадцать лет?
Ничего. Он размышлял, какое устройство для путешествий во времени в состоянии отправить кого-то назад так далеко. Насколько он знал, у маховиков времени есть ограничения на дальность. Количество песков времени, которые бы нужно было добыть, просто невероятное. Одна стоимость…
— Двадцать лет?
Он угрожающе сделал шаг вперёд. Сокращая расстояние. На этот раз Гермиона проигрывала в битве. Она попятилась. Перевела взгляд на ноги.
— Двадцать пять лет? — спросил он.
Её губы сжались. Взгляд устремился на его палочку, когда он складывал её в карман.
— Тридцать лет?
Он не дал удивлению проявиться в голосе. Он и представить не мог, что цифра настолько увеличится. С каждым вопросом он делал ещё один шаг вперёд.
— Сорок лет?
Она сделала шаг назад. Стена была уже близко. Скоро ей будет некуда идти. Она ничего не показывала. Её грудь размеренно вздымалась и опадала. Выражение лица оставалось жёстким.
— Пятьдесят лет?
Шажки прекратились. У неё перехватило дыхание. Если бы он был не таким внимательным, то пропустил бы эти признаки.
Слишком неподвижно, моя львица… Она и впрямь была никудышной лгуньей.
— Пятьдесят лет… — это было гораздо больше, чем он думал. — Как же далеко от дома, а? — она отпрянула, но ничего не сказала. — Если честно,
Её выражение лица помрачнело, и он дьявольски улыбнулся:
— Некоторые твои друзья могут не родиться. Может, ты не родишься. И вот ты здесь, вмешиваешься в прошлое, будто у тебя есть на это право.
Краска поползла с её щёк на шею. В воздухе между ними шипела магия. Она была близка к тому, чтобы сломаться. Ему нужно взломать её и явить всё, что таится внутри. Ещё чуть-чуть…
— Наслаждаешься властью над прошлым и будущим? Разглагольствуешь о своих знаниях так, будто заслужила их, пробравшись сюда обманом. Я думал, что ты, как никто другой, поняла бы, что не стоит вмешиваться во временную линию. Или ты не знаешь о правилах путешествия во времени? Возможно, мне стоит просветить тебя, если ты просто не в курсе…
— Я не вмешиваюсь в ход времени! — прокричала она ему.
Он взломал её.
— Тогда к чему весь этот интерес к парадоксам в ноябре? — казалось, она была удивлена тем, что он знает о её читательских предпочтениях. Разве она не замечала, что он следит за ней с самого начала занятий? Разве она не видела, как он искал её в каждой комнате? — Хотя тебя интересовали не только путешествия во времени. Что это было? Ах да: «Параллельные миры могут быть созданы, когда путешествие во времени используется для трансформации будущего», — Том процитировал слова из книги, которую Гермиона читала много месяцев назад. Он проверил множество книг после того, как она их закончила. — Так вот откуда ты взялась? Из параллельного мира?
— Откуда ты об этом знаешь? — ей плохо удалось скрыть удивление на лице. Она даже, казалось, была впечатлена. Том не стал бы приходить неподготовленным.
— Ты видела меня, наблюдавшего за тобой в библиотеке. Думаешь, я просто смотрел? Я читал каждую книгу, к которой ты проявляла интерес, — она вновь прижалась спиной к стене, но он выдерживал три фута{?}[около метра] между ними. Ей некуда идти.
— Зачем?
— Потому что в тебе всегда было что-то странное, Грейнджер. Я собирался узнать, что именно, — нависал он над ней, но она не пригнулась перед ним, как повели бы себя многие слизеринцы. К этому времени слизеринец бы стоял в слезах, писаясь от страха. Гермиона была сделана из чего-то покрепче. Может, он разбил её скорлупу, но ему нужно разорвать её, чтобы добраться до ядра, которое жаждал.
— Итак, мой следующий вопрос…
— Нет, Риддл, думаю, теперь моя очередь, — широко улыбнулась она. Он приподнял бровь от её внезапной уверенности. — Насколько хорошо тебя знают твои друзья? Например… — она сделала шаг ближе к нему, отходя от стены. В её глазах вспыхнула искра.
Их разделяли два фута{?}[около полуметра] воздуха. Том хотел схватить её и вновь отбросить к стене. Он хотел прижать её тело своим…
— Они знают, что ты вырос в магловском сиротском приюте? — прошептала она. — Они знают, что ты полукровка?