Самая яркая звезда на небе

Tippilo

— Райнхардт — ему небезразлична Джулия?

Том замер. Выражение лица Муди оставалось стоическим, но его тело напряглось. Почему он спрашивает его о них?

Том собирался проигнорировать бессмысленный вопрос, но всё же решил оставаться милым с её друзьями, если хочет выиграть её обратно.

— Сомневаюсь, — ведь он был с Джулией, потому что Том ему приказал. Он наблюдал за изменением выражения лица Муди. Его опасение не ослабевало. Он отвёл взгляд.

— Я собираюсь принять ванну.

Том ушёл без комментариев.

***

Том

размышлял о своей встрече с Гермионой в ванной. Воображал всё то, что должно было улучшиться между ними. Она призналась, что всё же его хотела. Она сказала, что он ей небезразличен. Он обнимал её на полу, пока она плакала, и она ему это позволила. Разве это не значило, что они починили всё, что было между ними сломано? Он не был уверен, каков статус их отношений. Он подозревал, что всё же что-то портило между ними воздух.

Он не знал, что делать дальше. Притвориться, что всё вернулось на круги своя? Подойти к ней в Большом зале, поцеловать в щёку и сесть с ней за столом Гриффиндора? Он так отчаянно хотел закончить их разлуку…

Чёрт побери!

Том гордился тем, что всегда был уверен в своём следующем шаге. Он всё планировал наперёд. Он не мог совладать с недостатком контроля, который приносила в его жизнь эта ведьма, но это было неважно. Он сделает всё, чтобы сохранить её.

Выходные прошли одним размытым пятном. Том практически постоянно оставался в одиночестве в спальне и гостиной Слизерина, пытаясь разобраться в прибавившейся информации. Он поглядывал на стол Гриффиндора во время еды, но никогда не видел её с друзьями. Он ел и возвращался в подземелья.

Что, если не всё в порядке? Что, если она его оттолкнула? Может, причина, по которой он не видел её, состояла в том, что она всё ещё его избегала…

Чёрт возьми!

Ему нужно быть уверенным! Он должен убедить её, что она была осью, вокруг которой вращался его мир. Гермиону никогда не волновало материальное. Даже с безграничными галлеонами ничего, что он мог бы купить, не было бы достаточно. Нужен красивый жест… Испечь печенье с домовыми эльфами не ответ…

Он уставился на огонь в гостиной остекленевшим взглядом, пытаясь придумать идею. Что-то грандиозное, но тонкое, что он мог бы дать только ей. Идеальное и особенное для его ведьмы.

На часах было десять вечера воскресенья, и Райнхардт плюхнулся на мягкое кресло возле него, бросив на пол портфель. Том наблюдал за ним с пространным интересом.

Почему Муди спросил о Райнхардте и Джулии? Он размышлял, было ли это как-то связано с резкими изменениями Муди с начала семестра. Том не знал парня достаточно хорошо, чтобы заметить, но Гермиона несколько раз это упоминала. Она часто волновалась о благополучии своего друга, чего так и не мог понять Том.

Может, дело в Джулии? Девушка популярна, и большинство мальчиков считают её красивой со всеми её золотыми волнами волос и большими голубыми глазами. Но Муди никогда не волновало, что Джулия встречается с Альфредом в первую половину учебного года. Что же раздражало его

сейчас?

Том наблюдал, как Райнхардт проводит рукой по своим растрёпанным волосам до плеч. Тёмные круги залегли под его уставшими глазами, обозначая истощённое состояние. Он вытащил книгу и несколько свитков с наспех набросанными заметками.

Даже Райнхардт стал выглядеть хуже с начала семестра. Том заметил, но не обращал на это внимания. Гермиона была гораздо важнее, особенно сейчас, когда ускользала сквозь его пальцы. Однако, когда он изучил своего единственного друга, то признал — мальчик выглядит просто дерьмово.

Может, дело в Райнхардте?

Том прищурился, словно увидев его в новом свете. Это логично. В последнее время с Райнхардтом что-то не так. В прошлом году его семья настаивала на помолвке с Джулией Браун, и он порвал с ней. Он никогда не встречался с другими девушками. Как и Аластор Муди. Рейнхарду явно было не по себе от каких бы то ни было сложившихся отношений между ним и Джулией. По правде, если Том задумается о последних событиях, Рейнхард совершенно несчастен.

А ещё было всё это общение между Райнхардтом и Аластором Муди, на которое он не обращал внимание. Один находил предлог, чтобы уйти, когда другой показывался в библиотеке. Они расходились в противоположном направлении, когда сталкивались в коридорах. Райнхардт выглядел, будто его стошнит, когда Том приказал ему поговорить с Муди на уроке зельеварения.

Мог ли Райнхардт Лестрейндж быть гомосексуалистом?

Том продолжал наблюдать за своим другом, просматривающим свитки с конспектами. Теперь это стало так очевидно. То, что он считал враждебностью между Райнхардтом и Муди, ею не являлось — они что-то скрывали. У них был общий секрет — осторожный роман, который никогда не должен быть открыт миру. Сосредоточенность Тома на собственных отношениях с Гермионой Грейнджер не позволила ему заметить события, разворачивающиеся у него под носом.

— Ты таращишься на меня, Том, — сказал Райнхардт, подняв на него взгляд.

— Встретился сегодня с Аластором Муди в Ванной старост, — буднично сказал Том.

Райнхардт тяжело сглотнул:

— Да? Ну ладно.

— Он спрашивал о тебе.

Райнхард побледнел:

— П-понятно…

— Хочешь узнать, что он спросил?

— Если ты хочешь мне рассказать, я — эм — я не стану тебя останавливать или что-то подобное, — Райнхард не смотрел на него. Он уставился на трескучий камин.

— Он хотел знать, небезразлична ли тебе Джулия Браун. Забавно, что он это спросил. С чего бы Аластору Муди заботиться о твоих отношениях с Джулией?

Глаза Райнхардта задержались на пламени, будто решительно взвешивая вариант того, чтобы броситься в огонь и избежать надвигающегося разговора:

— Не знаю.

Между ними воцарилась тишина, лишь звуки треска камина наполняли комнату. На лице Тома растянулась ухмылка. Райнхардт лгал. Он наблюдал за ним уже почти шесть лет. Он знал все его повадки и причуды: