Самолёт до Луны и почти нормальная жизнь
Шрифт:
Он налил себе чая, на этот раз заваренного без мяты.
Доминга хлопотала по хозяйству. Она тихонько напевала мелодию, которую только что играл Эрни.
Старый кот Далии уже наелся рыбы, а Мистер По доедал третью по счёту порцию омлета с грибами.
Войдя в кухню на рассвете, Эрни застал Домингу наполовину высунувшейся из окна, принимавшей дары моря, леса и птицефермы (квартировавшейся в дворовом сарае). Две чайки принесли ей свежепойманную рыбу, две белки принесли ей свежесобранных грибов, а какие-то полупрозрачные крошечные фигурки, сильно раскачивавшиеся из стороны в сторону,
Вечером Нина отправила платье Доминги в стирку, а взамен выдала ей розовый спортивный костюм Аниты, сшитый из плюша, который та успела надеть один раз, пока из него не выросла. Сама Доминга на вид сильно помолодела и порозовела, её заблестевшие и посветлевшие волосы теперь были сплетены в тугую косичку «колоском». Она часто улыбалась, пела и смеялась, теперь напоминая девочку, играющую с кукольной кухней — только вот кухня была настоящей.
— Здорово выглядишь! — честно заметил Эрни, искренне благодарный маленькой хозяйке за то, что бытовые заботы сегодня достались не ему, что позволило наконец-то выкроить драгоценное время для репетиции.
— Работа домового молодит! — звонко, нараспев отозвалась счастливая Доминга.
В чистой кухне стоял аромат свежих роз и зелени: Доминга готовила салат.
Позавтракав, Эрни снова сыграл пьесу. Ему казалось, что лютня недостаточно хорошо настроена, что он играет совсем не так, как играл дома, что пьеса звучит невыразительно и бездарно, что скрежет его ногтей и мозолей портит мелодию.
— Как здорово ты играешь, маэстро! В твоей музыке есть какая-то магия! — похвалила его Доминга.
— Том тоже говорит так. Вот только он — историк, а не мастер игры на струнных инструментах. Мне предстоит играть на большом фестивале, где будут выступать музыканты гораздо старше и опытнее меня, а я выступал на сцене всего единожды, — объяснил Эрни.
— Ты талантлив, — заметила Доминга.
— Да, но и другие не бездарны, — возразил Эрни.
— Знаешь, когда я досталась своей первой хозяйке, у которой до меня было семеро домовых, шестерых из которых она отослала к гномам, а один, самый старый, говорили, преждевременно скончался, я вообще боялась прикасаться к её посуде и мебели, даже хотела сбежать. А потом я подумала, что моя прапрапрапрабабушка, которая служила самой непредсказуемой волшебнице своего времени и готовила самые лучшие пудинги, которые подавались на королевский стол, наверно, очень огорчилась бы, узнав, что я такая трусиха безрукая. И моя своенравная хозяйка, заметив, как я стараюсь, не причинила мне никакого вреда и даже повысила жалованье.
— Твоя прапрапрапрабабушка тобой гордилась бы, — похвалил Эрни Домингу.
— Всем нам бывает трудно в самом начале, особенно если приходится самому пробивать себе дорогу в жизни, — сказала Доминга так, как будто была обычной женщиной из плоти и крови, старающейся подбодрить своего сына или внука. — Я вижу, ты через многое прошёл и победил беду. Ты просто немного устал и забыл, какой ты на самом деле сильный.
В груди у Эрни как будто появился тёплый шар. Тепло от шара растеклось по телу и достало до как будто окоченевших пальцев. Они стали
Эрни закрыл глаза и сыграл пьесу так, как он играл её на школьной сцене, ошеломив даже своих одарённых одноклассников, с детства обучавшихся игре на струнных инструментах.
— Уже теплее, — звонко одобрила Доминга.
Дверь приоткрылась, и в кухню, как кот, просочился Том, завёрнутый в самый длинный из махровых халатов Далии, надетый поверх пижамы.
Свои длинные волосы и бороду, скрученные в один жгут, он заткнул за воротник халата, отчего его левое плечо казалось огромным, как у культуриста. Очки он ещё не надел и то и дело щурил глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.
— Как давно я не ел свежий салат на завтрак, — оценил Том старания Доминги. — Сегодня буду бодрым, как русалка в брачный сезон. — Доминга расхохоталась так, что стало понятно, что самих русалок и их брачные игры ей доводилось видеть собственными глазами. Эрни тоже засмеялся, потому что представил Тома с огромным рыбьим хвостом, бороздящим просторы океана на манер водного акробата. — Если, конечно, успею к полудню выпить чашек пять крепкого кофе, — добавил Том, опустив глаза.
Налив себе кофе, он достал телефон и стал листать письма.
— А вот и твои документы: нужно успеть распечатать и заверить их сегодня. Не зря я встал так рано.
— А что, собственно, за документы? — поинтересовался Эрни.
— В основном — чисто формальные: мол, мы принимаем все местные законы, распорядки и расписания на всё время пребывания… так-так… сами отвечаем за всё своё имущество, нам предоставляют медицинскую страховку, поскольку мы здесь по приглашению… О! Вот оно! Ты претендуешь на денежный приз наравне с совершеннолетними участниками фестиваля, однако в случае твоего выигрыша денежное вознаграждение получаю лично я, по месту проживания, банковским переводом. Не переживай, я с тобой поделюсь! — подмигнул Том.
— Не дели шкуру неубитого медведя, денежные призы — для своих людей. Мы тут радуем министерство культуры нашего города. Ну и администрацию нашей школы, конечно, — рассмеялся Эрни. — Ну и ещё — проводим отпуск с семьёй, наконец-то.
— Ты, как всегда, настроен скептически и пессимистически. А вот учитель музыки в тебе уверен. Говорит, Эрни возьмёт этот приз, я точно знаю. Хотя он, как ты знаешь, старше даже меня. Кстати, насчёт семьи: давайте-ка выберемся все вместе на пляж — хоть разок, хоть в последний день. А то Нина вернётся домой такой же бледной, какой и была. Так, что тут у нас в субботу… о, отлично, переменная облачность без осадков, ветер — умеренный. Просто божественно, я в предвкушении.
Запихнув ватрушку в рот и проглотив её, почти не жуя, как удав — кролика, Том отряхнул руки и налил себе вторую кружку крепкого кофе со сливками. Опустошив её несколькими крупными глотками, не садясь за стол, он исчез в душевой. Через три минуты он в том же виде, но красный как рак, снова ненадолго появился в кухне вместе с огромным облаком горячего пара.
Далия и Нина тоже пришли позавтракать.
— Я издал указ, — подбоченившись, изрёк Том с начальственным видом.
— Да что ты! — сонно отозвалась Далия, протирая глаза и подкалывая волосы.