Самосожжение

Антропов Юрий

"Ему галифе не хватает", - вдруг подумал Гей как бы жалостливо.

Кстати, галифе носил другой сосед Гея, из третьего подъезда, который, напротив, был высоченным и тощим, но с лицом большим, непроницаемо заплывшим.

И как только Гей замешкался, вместо того чтобы мимо проскользнуть, Феникс тут же и молвил загадочно, глядя на него с подвохом как бы:

– Тэ сэзэть, погодка-то, а?

– А что погодка?
– Гей сразу уловил намек на разговор о чем-то таком, о чем говорят лишь посвященные, каковым сам он, разумеется, не был.

И он обреченно уставился в плутоватые глаза Феникса.

– Я работаю над одной брошюрой, тэ сэзэть...
– туманно молвил Феникс.

Мне приходится бывать в одном, тэ сэзэть, месте, консультироваться... И вот мне доверительно, тэ сэзэть, сообщили, что мы...
– он сделал ударение на этом местоимении, как бы обобщив его до такой степени, что в это МЫ входили и они с Геем, - теперь МЫ умеем, тэ сэзэть, даже погоду менять...

Феникс как бы слегка задохнулся, намекая на то, что выдал Гею страшную тайну.

Но прежде чем испугаться этой страшной тайны, Гей пожал плечами и сказал Фениксу, что еще в 1966 году он был свидетелем небывалого потопа в Крыму, когда зенитчики-метеорологи разгоняли выстрелами градовую тучу, которая пролилась небывалым дождем. Град, наверно, побил бы виноградник, а ливень смыл его подчистую, заодно затопив свиноферму, овчарню и так далее и тому подобное.

– Я помню, помню!
– бодро сказал Феникс.
– Я и сам тогда отдыхал в Крыму (хотя, надо заметить, Гей вовсе не отдыхал тогда в Крыму, а работал как раз на этих самых виноградниках, добывая хлеб насущный для своей семьи). И думаю, что-о...
– глубокомысленно изрек Феникс, - что тогда мы еще не умели, тэ сэзэть, управлять погодой.

– А теперь, значит, умеем...
– озадачился Гей.

– Теперь - да!
– как бы с угрозой заявил Феникс.
– Теперь МЫ все, тэ сэзэть, можем! Теперь у НАС (в ход пошло другое обобщенное и укрупненное местоимение) и кое-что еще есть, чего у НИХ, тэ сэзэть, нет...

– Например?
– наивно спросил Гей.

Феникс ехидно хихикнул:

– Ну, это не для широкого, тэ сэзэть, пользования...

И тут Гей неожиданно для себя разозлился на Феникса.

– Да знаете ли вы, что американцы всегда обгоняют нас! Они первыми изобретают то одно, то другое! А мы вынуждены их догонять! Вот, например, на днях в Калифорнии, на военно-воздушной базе Ванденберг, произведено первое испытание нового противоспутникового оружия.
– Гей будто читал газету.
– С истребителя-бомбардировщика "Р-15" была запущена специальная ракета, которая может поражать цели на околоземных орбитах. Тем самым Белый дом санкционировал еще одну военно-стратегическую программу, направленную на достижение военного превосходства. Только в ближайшее пятилетие Пентагон намерен затратить на нее несколько десятков миллиардов долларов...

Феникс за словом в карман не полез. Точнее, он достал из кармана кителя сложенную вчетверо газету "За рубежом". И прочитал не без сарказма:

– "Это невероятно глупо и нереалистично. Представьте себе, что русские в один прекрасный день обнаружат, что все их спутники, чья задача заключалась в том, чтобы обнаружить запуск американских стратегических ракет, вышли из строя. Что они должны подумать? Это не может быть случайностью, потому что так много спутников не могут одновременно выйти из строя. Следовательно, это должно быть результатом каких-то действий США, Почему у Соединенных Штатов могло появиться желание вывести их из строя? Только потому, что США решили первыми напасть. Какова будет советская реакция? Самим нанести удар!.." Тэ сэзэть!..

– Только без этого восклицания, - хмуро сказал Гей.
– Там его нет.

– Не понял?
– спросил Феникс.

Копирайт. Карл Саган. Видный американский ученый - астроном, профессор Корнуоллского университета.

Феникс остолбенел.

–

И не надо мочиться кипятком, - неучтиво сказал Гей на прощание.
– А то испортите свои реликтовые сапоги...

Черт знает почему он вспомнил сейчас про это чучело гороховое!

Но самое замечательное было дальше.

Когда Гей снова появился на улице, все же решив, как бы назло Фениксу, отправиться по своим постылым делам, конца и края которым не было. Феникс на том же месте стоял, как и две минуты назад, но только уже в галифе.

Гей обошел вокруг Феникса.

Да, в галифе.

С алым кантом.

– Извините меня, пожалуйста, - промямлил Гей.

– Вот так-то лучше, тэ сэзэть...
– вкрадчиво молвил Феникс.

С тех пор ни разу не встречались они.

Гей собрался с духом, чтобы ответить Георгию, но тут Алина вмешалась включила портативный телевизор, и на экране появились Адам и Ева.

Телефильм, оказывается, все еще продолжался.

Адам и Ева сидели на кухне, перед ними стояли пустые тарелки, дело к ночи.

Похоже, все было сказано друг другу...

И надо жить.

И скорее всего, отнюдь не ПРОСТО.

Они молчали.

И Адам вспоминал...

С чего же все началось?

Он увидел виллу Эндэа.

Новоявленный рай.

Адам приперся туда в разгар веселья.

И среди гостей Эндэа была Ева.

Она приехала сюда без Адама.

Приехала потому, что вела духовные поиски.

Самоутверждение своего Я, задавленного Адамом, семьей, бытовыми проблемами... ну и так далее и тому подобное.

Дым коромыслом стоял в раю от этих духовных поисков!

Это был взрыв мощнейшей духовной направленности.

Сначала все, обалдев, распадаются на атомы и молекулы, а потом начинают воссоздавать себя заново, причем так поспешно, так лихорадочно, что атомы и молекулы при этом не успевают выстраиваться в кристаллическую решетку более-менее пристойной направленности, и тогда, с метастазами в виде рогов, которыми одарили друг друга, они кидаются в полутемные закутки, освещенные антикварными торшерами, и там под сатанинскую музыку начинаются... не танцы, нет!
– с танцами это ничего общего не имеет!
– начинаются своеобразные сексуальные игрища, вроде икромета, когда сытые рыбины трутся, бьются друг о друга, лаская взглядами, ладонями, а может, и губами, а потом будто просто так разбредаются, кто в мезонин, кто на веранду, а кто и в спальню, и встречаются там как бы случайно, перемешанные, стало быть, пары, результат духовного взрыва и последующего воссоздания из одухотворенных атомов и молекул...

– Такие дела, - говорит Адам.

Крупный план.

Ему страшно теперь вспоминать, как он потерянно ходил по раю Эндэа из угла в угол, всюду натыкаясь на свою законную Еву, которая была не одна, а с кристаллической решеткой в образе одного из друзей Эндэа, а то и в образе самого Эндэа, и ничего предосудительного вроде бы не делала, просто мило так беседовала, и лицо было такое оживленное, какого он давно не видел, ну как же, взрыв духовной направленности, и была Ева трезвой, в отличие от остальных кристаллических решеток завсегдатаев этого рая, и казалась Ева благонравной даже, и была она как бы вполне удовлетворенной тем, что законный Адам злится на нее, ревнует и злится, будто она все это нарочно подстроила, его любовь к ней проверить, и тотчас уходила от него, и Адам брел в детскую - посмотреть, сладко ли спят самые разные дети Адамов и Ев, и вдруг заставал там свою законную Еву опять с той же кристаллической решеткой, и опять ничего предосудительного, мило так болтали они о чем-то сверхдуховном, и Адам шарахался от них как от прокаженных...