Самозванка в Академии стихий
Шрифт:
Я прикрыла глаза козырьком-ладонью и попросила:
— Давай поосторожнее, хорошо? В последнее время все так часто ранятся… Разве Дей Киннипер вчера не ходил с повязкой?
Бетель повернулась в его сторону. Пожала плечами. У её ног уже закручивались маленькие вихри, тревожили сухие травинки и песок.
— Откуда же мне знать? Я не помню, что на завтрак ела, а ты про чужие травмы спрашиваешь. О, хотя… — Она сморщила лоб, пытаясь совладать с памятью. — Не знаю, что там с Киннипером, а вот Нарелия вчера как раз явилась с повязкой. И даже рассказывать не пожелала,
Она помахала руками, точно стряхивала что-то. Ясные глаза сверкнули озорством:
— Начнём? Я сегодня в хорошей форме, так что держись. Ха!
В этот раз у меня получилось дать отпор. Бетель предпочитала атаковать и делала это в своём бесшабашном стиле, ошеломляя противника напором и внезапностью. Но я уже знала её привычки, так что заранее сосредоточилась на щитах и контратаках. Сгустки огня послушно вспыхивали в руках и летели точно в цель, вынуждая Бетель отступать. Не успела она и глазом моргнуть, как оказалась в кольце голубого пламени. Пылающая преграда доходила до пояса и не давала сбежать. Аэритка крутанулась на месте, но все ходы к отступлению были отрезаны. Она попыталась взлететь. Приподнялась лишь на ладонь вверх, засуетилась и едва не влетела в огонь.
— Айя! Всё, сдаюсь! Гаси, пока я не поджарилась тут до корочки, — со смехом завопила она. — Когда ты такому научиться успела? Это отличный уровень!
Гордость, тронувшая сердце, была горячее любого пламени. Я повела ладонью в изящном движении, усмиряя стихию. Языки огня опали к земле. Истаяли струйками дыма, оставив после себя выжженный круг.
— Впечатляет, — сказал Тангиль, подходя. — Когда ты управляешь им, то похожа на дарм-дешийскую заклинательницу тигров.
— Где ты видел хоть одного тигра? — засмеялась Бетель. — Ну или хоть одну заклинательницу.
Тангиль весело фыркнул. Он распустил свои роскошные волосы и теперь вытряхивал из шелковистой копны землю. Из Эрезы, что была с ним в паре, воду было хоть выжимай — девушка шла к нам с мрачным видом, оставляя за собой лужи.
— Тот, кто прочёл тысячу книг, знает тысячу вещей, — сказал Тангиль. Глянул назад и спохватился: — О, прости! Сейчас высушу.
Он с силой взмахнул рукой. Отвёл в сторону слитным движением. С одежды и волос Эрезы слетели тысячи капель и собрались в большой шар. Сфера дрожала и переливалась в воздухе. Ещё одно короткое движение — и вода плюхнулась в корни ближайшего дуба. Громко плеснуло.
Этот звук заставляет меня вздрогнуть.
Отшатываюсь в сторону. Пытаюсь совладать с внезапной паникой, но та наваливается мешком на голову. Чудится, что опять надо мной смыкается чёрная безжалостная река. Воздух с трудом протискивается в горло, частые вдохи лишь опустошают ещё сильнее. Хочется спрятаться, сбежать отсюда, ящерицей припасть к сухой надёжной земле. Я сцепляю руки в замок, вонзаю ноготь в ладонь. Пульсирующая боль отвлекает.
Сквозь пелену страха проступает внешний мир: дятел стучит по дереву, несколько территов затеяли потасовку, глава кафедры спешит к ним со зверским выражением лица.
— Дарианна? — Тангиль
Вымученная улыбка.
— Должно быть, голову напекло.
— О, — расстроенно сказала Эреза, приглаживая вздыбленные после сушки пряди, — а я как раз хотела сказать вам захватить шляпку. В Конфлане не привыкли к такому солнцу.
Тангиль догнал меня уже после практики. Я распрощалась со всеми и шла в обход главной башни, чтобы свернуть к «Терракотовым холмам» напрямик через ровную лужайку в обрамлении жёлтых нарциссов. Аквит тяжело отдувался — спешил, видимо.
— Постой… Хех, нужно больше внимания уделять бегу. — Под моим удивлённым взглядом он несколько смешался. С порозовевшими щеками этот медвежьего роста парень выглядел очень забавно. — Не сочти меня странным. Я просто хотел узнать, приглашена ли ты на Осенины к Триккроу.
— Я? С чего бы это?
Он замялся, разглядывая свои руки. Я тоже опустила взгляд, невольно оценивая. Красивые: мужественные и утончённые одновременно. Рождённые, чтобы перебирать струны или творить поэзию остриём пера. Не зря он так любит старинные поэмы, каждый выходной бегает слушать выступления.
Тангиль силён, но никогда не бывал груб — это мне в нём очень нравилось. Да и не только мне. С недавних пор я заподозрила, что Бетель испытывает к нему не только дружеские чувства. Хотя и не могла внятно сказать, почему так решила.
— Твой покровитель, очевидно, приглашён, вот я и подумал, что ты тоже. Позволил себе заранее обрадоваться. Я еду как сопровождающий для сестры и матери, но, признаться, не особенно жажду встречи с тем обществом, что собирают Триккроу. Понадеялся, что хоть в этот раз будет получше.
Он задумчиво посмотрел вдаль, будто сквозь деревья и кадки мог увидеть их поместье. От глухой тоски, плескавшейся в синих глазах, потяжелело на сердце.
Я сощурилась, глядя на него против света. Золотистый ореол вокруг волос делал его похожим на какое-то сказочное существо.
— Ты обычно не жалуешься, — заметила я. — Тогда почему мне всё время кажется, что тебя что-то гложет?
— Наверное потому, что ты гораздо проницательнее, чем многие думают, — хмыкнул он. — И видишь скрытое, даже если кто-то совсем не хочет этого показывать… Почему-то у нас считают, что люди из других стран относятся к какому-то другому сорту и никогда не поймут олдемца. А мне всегда казалось, что со стороны многие вещи заметны лучше.
— О, ну хватит. Ещё немного, и я совсем возгоржусь. Всё утро хвалите.
— Почему бы и нет, если есть, за что? Мне показалось сегодня… — Он нахмурился и оборвал себя: — Нет, не важно. Пойдёмте со мной, если не заняты чем-то безотлагательным? Просто хочу кое-что показать.
Хотя безотлагательное имелось, мне стало любопытно.
Мы подошли к маленькому пруду, возле которого совсем не было деревьев. В прозрачной воде отражалось небо, с тихим журчанием лился вечный поток. Глядя на камни, что лежали на дне, я едва не шарахнулась. Остановилась в нескольких шагах от кромки воды.