Самый желанный герцог
Шрифт:
А затем Софи оказалась рядом с ним, взяла его руки в свои, заставила его сесть – почти подтолкнула – и встала на колени у его ног.
Грэм собирался поблагодарить ее за то, что она находится рядом с ним, но затем осознал, что крепко сжимает ее ладонь своей рукой. Суставы его пальцев побелели от силы, с которой Грэм это делал, но она не показывала, что ей больно. Он ослабил хватку.
– Извини.
Софи потянулась к нему. Он наклонился ближе. Да. Она положила одну руку ему на грудь и вытащила его
– Вот, – спокойно произнесла она. – У тебя глаза на мокром месте.
У него были мокрые глаза. Казалось неправильным употреблять слово «плакать», потому что Грэм был достаточно спокоен, за исключением остатков неуравновешенного смеха и тенденции к увлажнению глаз.
Он взглянул на Софи.
– Ты знаешь, что это означает, не так ли?
Она кивнула с невозмутимым спокойствием.
– Да. Теперь ты совсем одинок.
Грэм подавил новый приступ яростной истерии.
– Нет. Я имею в виду… да, я одинок. Но что более важно, потому что фактически я все время был одинок… я – новый герцог Иденкорт.
Софи всегда удивлялась, почему люди используют слово «разбитое сердце». Сердца бились и иногда останавливались, но как мышца может разбиться?
Кажется, это происходит почти безо всяких усилий.
Она считала себя неуязвимой. Она высокомерно предполагала, что так как у нее нет возлюбленного, то она никогда не испытает любовных мук.
Какой же она была идиоткой.
Сквозь стук в голове и шум в ушах Софи слышала, как Грэм произнес ее имя. Его голос звучал так далеко.
Так и есть, он дальше, чем когда-либо был.
И он не вернется обратно.
Глава 5
Комната, когда-то казавшаяся убежищем от жестокого мира, сейчас окружила Софи во всей ее безвкусной ветхости и обманчивости. Ее святилище оказалось всего лишь помещением в дешевом, арендованном доме, а ее принц стал мужчиной, которого она просто не могла заполучить.
– Конечно же, нет ни единого пенни, которое можно было бы унаследовать, – легко произнес Грэм так, словно все это не имело значения. – Есть только земля и ничего из того, что могло бы обеспечить мне десерты, подобающие герцогу.
Деньги. Он говорит о деньгах – когда должен был услышать хрустальный звон ее разбившегося сердца с другого конца комнаты!
Чего еще ожидать от мужчины, подобного ему, и такой женщины как ты?
– Так что, кажется, – продолжал Грэм, – я должен немедленно жениться, и жениться на приданом, если хочу иметь удовольствие продолжать жить в такой же манере, к которой привык.
Что ж. Трижды идиотка за один-единственный день. Софи думала, что ее сердце не сможет расколоться
– Жениться, – тупо повторила она.
– Да. – Его взгляд устремился на улицу через окно – или возможно, куда-то еще дальше. В сторону дома леди Лайлы Кристи?
– На ком?
Грэм заморгал, удивление вернуло его обратно в гостиную, обратно к ней. Затем он криво усмехнулся и пожал плечами, затем развел руками.
– Боюсь, у меня нет ни малейшего представления. – Он попытался вернуться обратно к прежнему дразнящему тону. – Почему бы тебе не выбрать кого-нибудь для меня, любовь моя? Предпочтительно такую девушку, которую я смогу выносить подряд более одного часа в день.
Он не хотел быть жестоким. Софи хотелось верить в это. Если ей нужна дальнейшая иллюстрация того, насколько далеко он находится от нее, все, что ей нужно – это посмотреть в зеркало!
Довольно!
Девушка резко поднялась. Когда она успела сесть? Софи не помнила.
– Извини, Грэм… ах, ваша светлость. Я только осознала, что уже поздно. Надеюсь, вы извините меня, но у меня так много дел сегодня…
Смешное оправдание, когда он всего лишь час назад застал ее спящей на сиденье у окна. Грэм был слишком хорошо воспитан, чтобы сказать об этом, так что он только поклонился и произнес надлежащие извинения за то, что задержал ее. Софи кивнула, пытаясь сдержать неистовую потребность отказаться от своих манер.
– Надеюсь, вы не возражаете сами найти выход…? – Она взмахнула рукой по направлению к двери, и фарфоровая ваза – которой никогда не угрожала опасность за все те часы, которые они провели вместе в этой комнате – пролетела несколько футов прежде, чем разбиться о стену.
Софи резко отпрянула в сторону от грохота. Нет. Только не сейчас. Пожалуйста, не сейчас.
Бесполезно. В своем торопливом отступлении она перевернула маленький столик, хрусталь, стоявший на нем, также со звоном разбился о пол.
– Софи…
Она ощутила его теплую руку на своем плече, беспокойство в его голосе – или жалость?
Невыносимо.
Девушка отпрыгнула от Грэма, отчего вышитая скамеечка для ног полетела через комнату, вызвав при этом спазм в ее лодыжке, затем Софи споткнулась об угол ковра так, что почти ударилась лицом о деревянную дверь гостиной.
– Так жаль, но мне нужно идти… – Ей нужно выбираться отсюда, скорее, скорее…
Затем Софи оказалась на лестнице, высоко приподняв юбки одной рукой, к счастью, ее ноги уверенно делали поспешные шажки. Ее комната, такая же пустая, как и келья в монастыре, была благословенно пустой от всяких бьющихся предметов.