Самый желанный герцог
Шрифт:
Грэм зашел в комнату спиной вперед, пытаясь сбалансировать поднос, на котором находились последние запасы еды, еще оставшиеся в доме.
Он находился в невозможном положении. Прошлой ночью он основательно скомпрометировал Софи всем этим – если кто-нибудь когда-то узнает об этом.
И все же, если он сделает правильную вещь по отношению к Софи – эта мысль заставила его почувствовать себя по-идиотски счастливым – и превратит это возмутительное похищение в предложение руки и сердца, тогда как же он сможет спасти людей Иденкорта?
Его сознание вертелось
В кухне Грэм нашел чайные листья, которые все еще были сухими и пахли чаем, и несколько консервированных груш в банке. Там был еще маленький бочонок соленой сельди и еще несколько банок консервов, но добычей, которой он был доволен больше всего, оказалась ветчина, висящая в кладовой. Как только он срезал кожу – поскольку был уверен, что Софи не понравится, если она увидит обгрызенные области, оставленные многочисленными крысами, проживавшими сейчас в Иденкорте – и накромсал мясо неровными кусками, ему в голову пришла идея, что они смогут закрепить их на вертелах и поджарить на огне.
Гордясь своими охотничьими навыками, Грэм повернулся, чтобы с улыбкой преподнести ей поднос с дымящимся чаем, грушами и ветчиной.
Софи оказалась полностью и идеально голой.
Спиной к нему она склонила голову, чтобы распустить волосы, которые струились по спинке ванны и достигали пола, словно янтарный водопад. Она была великолепна, возмутительно окруженная светом.
Утреннее солнце танцевало на ее влажной коже, словно бриллианты на слоновой кости, как пылающий нимб, который подчеркнул изящную форму ее рук, ее деликатно сложенные плечи, длинную гибкую шею. Солнце сияло в ее волосах оттенков корицы и золота, как магическая пыльца. Софи просто лишила его возможности дышать.
Грэм смог увидеть всего лишь край одной маленькой груди, когда девушка снова подняла свои руки. Горло его сжалось от ошеломляющего восхищения, пока он наблюдал, как вода струится по этой гордой груди, заключая ее в отражающийся свет. Внезапно Грэм решил, что любая более полная грудь будет просто излишеством.
Затем она провела руками по плечам вверх, где они сошлись у ее шеи, а затем вниз по своему телу, легко лаская себя. Член Грэма немедленно затвердел.
Ему должно быть стыдно за себя. На самом деле так оно и было. Софи заслуживала лучшего, чем его безответственное вожделение, вторгающееся в ее интимный момент.
Это не означало, что у него было какое-то намерение сдвинуться с этого места. Она не слышала, как он вошел. Она была полностью поглощена удовольствием от своей ванны. Грэм был беспомощен перед этой простой чувственностью, он заслуживал порицания, но не мог сдвинуться с места.
Она обливала себя водой. Затем гладкими движениями стирала ее с тела. Обливала. Гладила. Затем, откинувшись назад, Софи подняла одну длинную, до боли прекрасную ногу из воды и вытянула ее в воздухе. Она намылила ее обеими руками,
Черт побери, Грэм готов был испытать оргазм прямо там, где стоял, с подносом в руках!
Он не мог вынести этого. Все, что он хотел – это Софи, в таком виде, в каком она выглядела в настоящий момент – минус дорогие платья, без пудры и жемчуга и сложных причесок и новомодных искушенных манер. Просто Софи.
Грэм не разглядел ее, пока не стало слишком поздно, словно скрытое сокровище, которое другой мужчина нашел первым. Она была не легкомысленной красавицей, не легкодоступной целью, но требовала осмысления и мудрости – и все же теперь он понимал правду. Софи была слишком прекрасна для него.
Неужели драгоценный камень, спрятанный в пепле, менее ценен, чем тот, который вставлен в прекрасное кольцо? Вся разница в обрамлении.
Если бы только он мог иметь то, что хочет, вместо того, что нужно Иденкорту.
Он закрыл глаза, противостоя искушению. Затем он отвернулся, поставил поднос, подхватил платье, плащ и бальные туфельки Софи и выскользнул из комнаты.
Грэм не мог смотреть на нее и не хотеть ее… но он мог удержать ее от попытки сбежать до того момента, пока он не придумает, как обеспечить ей безопасность от его неумелых попыток спасения.
Не говоря уже о том, как обезопасить Софи от его растущего вожделения.
Глава 22
Софи не вылезала из ванны, пока вода в ней не стала почти холодной. Смыв с себя запах лошади, она лежала в воде так долго, что кожа на ее пальцах сморщились, и тогда девушка ощутила, что умирает с голоду.
Рядом с ванной лежало несколько драных, но чистых полотенец, и ничего больше. К несчастью, ей снова придется надеть свое платье. Мысль о том, что нужно будет натягивать испорченную вещь на свою чистую кожу пугала, но еще сильнее Софи испугалась, когда увидела, что платье пропало!
Она бросила его вот здесь, перед креслом, она была уверена в этом! Девушка оглядела комнату, признавая возможность того, что она могла отбросить его подальше с энтузиазмом, когда поскакала голышом к ванне. В конце концов, это была такая красивая ванна.
Но платье на самом деле пропало. И это означало, что кто-то забрал его. Следовательно, обрывки полотенец, которыми она сейчас обмотала свою грудь и бедра, были ее единственной одеждой!
Она собирается прикончить его! Яд и нож были слишком мягкими орудиями убийства для него. Сожжение на костре было единственным верным решением! Софи запрокинула голову и дала выход своей ярости.
– Грэм!
В углу комнаты она заметила кучу пыльных покрывал с мебели. Обмотав одно из них вокруг себя так, что видны были только лицо и голые ноги, девушка задержалась, чтобы несколько раз чихнуть, а затем целеустремленно зашагала из комнаты.
Эффект целеустремленности может быть и был немного подпорчен необходимостью делать крошечные шажки из-за ограничивающей движения обмотки, но это только заставило ее быстрее передвигаться, ее гнев рос с каждым мгновением.