Санькя
Шрифт:
Купил возле дома бутылку водки.
– Ты чего такой?
– спросила Верочка.
– Нормально все. Помолчи. И она замолчала покорно. Мать ушла в ночную смену.
Квартира носила в себе запах недавней уборки, чистоты, влажного пола.
– Выпьешь со мной?
– спросил Саша.
– Только молча. Хочешь, я музыку включу?
– Включи, - чуть испуганно согласилась Верочка. Саша налил сначала себе и выпил сразу, жадно, ничем не закусывая. Потом уже налил в два стакана понемножку. Разрезал яблоко. Потом разрезал лимон.
– Можно, я с лимоном?
– спросила Верочка. Саша поднял на нее глаза, посмотрел тяжело и бессмысленно, согласно мотнул головой.
Верочка выпила, скривилась, закусила лимоном и скривилась еще больше. Терла маленький носик, и на глазах выступили слезы. Саша улыбнулся жалостливо.
– Дурочка, - сказал.
– Иди-ка сюда.
Поцеловал ее в маленький рот, она неумело ткнулась языком и застонала тихо сразу, быть может, немного наигранно, - но от искреннего желания понравиться и показать нечто обязательное в женщине, чего в самой Верочке еще не было.
Саша велел ей идти в комнату, и она посеменила, отчего-то прикрывая свой задик в джинсиках вывернутой, открытой всеми линиями и оттого беззащитной ладошкой.
Тихо раздел ее в темноте, гладил долго, с закрытыми глазами, видя не ее, конечно. Поворачивал ее потом, послушную, покрикивающую иногда почти жалобно.
Вспомнил лицо Яны - с тем странным, напряженным, внимательным выражением женщины, прислушивающейся к своим ощущениям, - женщины еще молодой, не потерявшей вкус к поискам нового - и во вкус входящей, - вспомнил, и очень быстро, сжав зубы, не издав ни звука, испытал почти что боль, а не радость, - темную, короткую судорогу боли.
На другой день уезжал. Смастерил себе в сумке при помощи картонки второе дно, припрятал туда пистолет, заложил бельем, парой книг. Билет на поезд не брал - решил добираться на перекладных электричках - чтоб в базу данных не попадать лишний раз. Бывало, что "союзников" опера отлавливали по дороге в Москву - особенно когда в столице большие торжества проходили и "центр" просил регионы проследить движение неблагонадежных лиц - "союзников" в первую очередь.
Саша стоял на платформе, чувствуя необычную тяжесть сумки - казалось, что любой, взявший ее в руки, сразу поймет, что там нечто странное помещено, запретное.
Был ошарашен немного, когда его окликнули. Дернулся нервно, но остановил себя. Медленно обернулся.
Подошел Безлетов, улыбающийся.
– Саша, здравствуй! Ты не обиделся тогда? Я ведь искал тебя. У тебя все нормально?
Саша мгновение не мог опомниться, потом ответил что-то. Сказал, что обид нет и все нормально.
– Я маму свою в гости провожал, - рассказал Безлетов.
– К сестре она поехала. Я пока зимой боюсь на машине ездить.
– Машину купили?
– спросил Саша, хотя ему, конечно, было плевать на
– Да-да, у меня ведь и работа теперь иная. Мы с вами теперь, Саша, классовые, или какие еще у вас бывают, враги, - говорил Безлетов, улыбаясь.
– Я вон там работаю, - и он махнул головой куда-то в сторону центра города.
Саша кивнул, будто понял, о чем речь, но сам не понял. Следил, как подходит его электричка.
– Ну, я поехал, - сказал он.
– Обязательно позвони мне, как приедешь! Ты надолго?
– Не знаю, - раздражаясь внутренне, ответил Саша.
– Позвони, позвони. Хочу познакомить тебя и твоих друзей тоже с интересным человеком.
Безлетов щурился, и чувствовалось, что он действительно хорошо, бережно относится к Саше, и это раздражало еще больше.
– Да, позвоню, - ответил Саша, быстро пожал Безлетову руку и влез в электричку.
"Глупо как-то все…" - подумал. Но менять уже ничего не хотелось. Да и нечего было менять.
Глава десятая
Встретил Матвей. Обнялись. Оба немногословны были.
– Достал?
– спросил Матвей.
– Достал, - ответил Саша.
– Хороший ствол?
– Убьет.
– Мы передадим его нашей проводнице. Она спрячет у себя. Тебе отдаст уже в Риге.
– Я до Риги поеду?
– А докуда же?
– А кто меня пустит?
– У нас есть "левый" паспорт и билет на имя… обладателя паспорта. Так что теперь у тебя имя другое… Вот, держи… Запомни, как тебя зовут. Документы нормальные, - добавил Матвей, видя несколько озабоченное Сашино лицо.
– А ты что, предпочел бы с поезда прыгать? Между столбов, навстречу летящих?
– Не знаю, - ответил Саша, отметив мысленно, как органично Матвей употребляет в речи причастия. "Кажется, "летящих" - это причастие…"
– Тем более, маршрут Санкт-Петербург - Калининград, проходивший через Латвию, по инициативе лабусов упразднен. Нет теперь такого поезда. И убытки они от этого терпят колоссальные. Как мы их все-таки напугали тогда, с захватом башни…
Они шли по вечерней улице Москвы, навстречу быстро двигались люди. Саша со странным удивлением думал, что если бы они узнали, о чем говорят двое этих молодых людей, то…
…то что бы?…
"Удивились бы, наверное… оглядывались бы…" - подумал Саша.
– Вот домашний адрес… объекта… вот рабочий. И телефоны есть. На все про все у тебя десять дней. Обратный билет у тебя уже есть, но это уж как ты сам решишь. Как все пройдет… Можно ли будет ехать так… открыто.
Пошел снег. Падал прямо - ветра почти не было. Снег напоминал кардиограмму умирающего - ровные линии иногда резко ломались, а потом снова тянулись жестко и тихо, до самого асфальта.