Саженец
Шрифт:
— На севере тоже есть море. И там тоже добывают соль. А если пройти по Днепру дальше и добраться до самых верховий, то там будет волок в речку малую, по которой можно спуститься в Ра и далее хоть до Парфии плыви. В низовья же Ра много соли. Там особые соленые озера, местами хоть лопатой ее греби по летней жаре. И роксоланы не держат в своих руках ни земли к северу от нас, ни по долине Ра и ее притокам. Поэтому солью угрожать не стоит.
— А чем стоит? — скривился Сусаг.
— Тут надо иначе вопрос ставить. Нам всем может оказаться полезна эта торговля. Ежели к ней по уму подойти. Смотри сам. На севере можно раздобыть электрон. Говорят,
Маркус переглянулся с квестором. Тот равнодушно и молча слушал. Хотя было видно — нет-нет, а жилка дергалась. Видимо, он уже оценил возможный масштаб и в уме считал. Потом торговец перевел взгляд на Сусага и едва заметно усмехнулся, заметив, как у того загорелись глаза. Прямо вспыхнули.
— И как ты видишь эту торговлю? — наконец, нарушая затянувшуюся тишину, спросил Сусаг.
— Деньги любят тишину, как говорят мудрые. Поэтому нам нужен покой и порядок на всем протяжении торгового пути. Чтобы торговля не только шла, но и возрастала. А с ней и наш общий интерес. Есть возражения?
— Продолжай, — не дожидаясь остальных, произнес Сусаг. Маркус на него скосился с легким недоумением, но ничего говорить не стал. Остальные просто слушали.
— Пока мы можем говорить о торговом пути от Оливии до Берграда. Все остальное — потом. Этот путь сейчас можно разделить на две части: степную и лесную. В степной — бардак. На порогах занимаются откровенным грабежом. Рас должен утвердить закон со строгими тарифами и обычаями, снимая головы нарушителям. Если идет купец, то на порогах с него брать пять частей из ста любого товара. Или возмещением иным, но в такую ценность. Выбрать место у самого страшного порога и мыто там поставить. В какую бы сторону ни шел — брать по закону и только. Если идет кто не с торговлей, то брать установленную плату за переправку через пороги, ежели она потребна.
— А как понять — с торговлей идут или нет? — спросил Маркус.
— Если лодка больше десяти шагов в длину и товаров в ней более, чем людей, то считать за торговца. Если нет — то и не считать. Мелкими лодками тоже можно торговать, но их щипать — пустое. Людям нужно дать возможность вздохнуть, чтобы большой торг множился, который без сытой жизни обывателей попросту невозможен.
— Это не так просто сделать, — покачал головой Сусаг. — Предложение здравое, но совет бэгов на это может и не пойти.
— Жадность?
— Она самая. Брат мой ведь из-за нее голову сложил. А я его отговаривал, но…
— Ладно. Идем дальше. — не стал на этом заострять внимание Беромир. — Лесная часть пути. Здесь я предлагаю сделать так. Все кланы, что пойдут под мою руку, признав меня князем, более не станут платить роксоланам дань. Иначе покоя на этих землях не достичь.
— А нам с того какая польза?
— Торг иноземный вести только здесь, под стенами Берграда. И с каждой сделки десятую долю откладывать в пользу раса. Для чего от вас постоянно бы тут кто сидел и приглядывал.
— Десятую часть ты говоришь… — задумался Сусаг.
— Продали десять кусков индийского железа за, допустим, тридцать лорик хамат. Так со сделки один кусок и три хаматы — сбор вам.
— Не слишком ли много? — поинтересовался этот ромей в тоге.
— Я думаю в самый раз. Берется десятая часть. Половина идет расу, половину тому, кто приглядывает за сбором для особого внимания к безопасности и покою на торговом пути. Не так ли? — переспросил Беромир, в упор глядя на Сусага.
Тот немного подобрался и как-то даже растерялся.
— И да, — добавил Беромир. — Передай расу, что мое предложение действует разом. Или он его принимает все, или ничего у нас не получится. И мы будем добывать соль на севере и искать торговый путь в земли Галлии и Британии. Ну и работать я буду только с тобой.
— В каком смысле?
— В таком, что и на порогах, и при крепости должны находиться твои люди. Все ж таки ты мне родич. Да и повоевать мы успели, так что имеем уже уважение друг к другу. К иным бэгам у меня доверия нет.
— Хм… — нервно улыбнулся Сусаг, а глаза его алчно сверкнули. — Ты понимаешь, что просишь?
— А что именно не так?
— Прекращение выплаты дани, провозглашение тебя князем и этот торг у стен твоей крепости… это все потребует расу признать тебя пятым бэгом роксолан. А всех людей, что пойдут под твою руку — нашими людьми.
— С запретом набегов и продажи в рабства их, так?
— И это тоже… но куда важнее, что в случае нужды тебе придется выступать в поход. По призыву раса. Ты готов на это?
Беромир замер, задумавшись.
Ему такой расклад как-то в голову не приходил. Бегать по степи и воевать за интересы правителя роксоланов хотелось ему меньше всего. Не по тому, что сложно. Нет. Судовая рать весьма маневренна и подвижна. Превосходя в этом плане любую степную конницу. Только время на это все тратить не хотелось…
— Если рас будет призывать Беромира только тогда, когда кто-то угрожает нашему торговому пути, — произнес мужчина в тоге, — Рим согласен. Более того, он поддержит этот поход своими войсками из Оливии и своими кораблями, если это потребуется.
— Эм… — хлопнул глазами Беромир удивившись.
Маркус же, закончив переводить, сам на квестора уставился с немым вопросом. Тот же, выдержав паузу, уточнил:
— Есть возражения?
[1] Fide, sed reprehendo можно перевести с латыни, как «доверь, но проверь».
Часть 3
Глава 4
168, серпень (август), 31
— Кто ты? — раздался смутно знакомый голос со спины.
Беромир повернулся.
Перед ним стоял Путята — биологический отец этого его тела. Он присутствовал там, на переговорах в донжоне. Но молчал и просто наблюдал, не встревая. Сейчас же, поймав подходящий момент, решил подойти и поговорить.