Саженец
Шрифт:
— Да-да. В покрывале. — подмигнув ей, произнес он. — И воины в лориках ламинатах. Они явно из его охраны. Такую одежду в Риме абы кто не носит, и такое сопровождение не каждому дают. Это явно очень непростой человек. А сюда едет. Зачем?
— Тут и гадать нечего, — расплылся в улыбке Вернидуб. — На тебя едет поглядеть.
— Твои слова меня несказанно греют. Так, что хоть в лес уходи. Поглядеть. Конечно. Очень смешно. Такому человеку, уверяю тебя, есть чем заняться и просто так он по глухим медвежьим угла бегать не станет.
— Не
Беромир поначалу подумал, что эти слова — шутка.
Но нет.
Вон какое серьезное лицо, а до уровня Трушкина и Коклюшкина местные еще недоросли и просто не умели шутить с покер-фэйсом. Да и остальные начали то же самое говорить, подтверждая слова боярина.
Странное ощущение.
ОЧЕНЬ странное.
Впрочем, Беромир сумел сохранить лицо и подыграть моменту. Выслушал всех. Поблагодарил. И они отправились в крепость: «подбивать бабки».
Дней пять назад ведь прибыли посланцы от семи кланов, что по прошлому году через Беромира торговали. Договоренности ведь оставались в силе. Хотя ничего интересного они не привезли. Жито, шкуры, сушеные ягоды с грибами, рога лосей да клыки кабанов и волков.
С местных шести кланов тоже прибыло такого же добра в достатке. Только еще рыбья кожа имелась, и плавательные пузыри сушеные. Сказалось влияние молодого ведуна. Да и шкуры они выделывали куда как лучше прежнего, даже дымом обрабатывали, подражая парню.
И теперь Беромир, глядя на все это добро, пытался понять — удастся ли продать хоть что-то из него ромеям. Так-то он с ребятами уже расплатился, распихав им ножи, серпы и косы, которые они взяли с превеликим удовольствием. Но что со всем эти добром делать — вопрос.
С жито-то понятно.
Еда же. И его аж три тонны приволокли. Впрочем, такое ромеям ныне без надобности, но он уж точно не пропадет.
Ягоды и грибы сушеные — тоже дело. Во-первых — витамины, во-вторых — спасение от пресного однообразия еды. Плюс важный компонент для пеммикана. Ну и, если пойдет, грибную муку ромеям можно будет продавать. Но пока особого интереса они не высказали.
А шкур ему куда столько?
Ромеям ведь они тоже без особой надобности. В лучшем случае возьмут самые лучшие меха. А набили в этом году обычное в основном. Так что, волей-неволей это все равно придется самому как-то пристраивать к делу. Или в кожи перерабатывать, или полушубки какие шить, или еще чего.
Вот рога и кости — да, дело нужное.
Первые в целом полезны. А кости… Несмотря на то, что Беромир наладил уже выпуск множества доброго железа, он все равно их скупал как поделочный материал. Те же иголки пока сподручнее было именно из костей изготавливать и многое иное. Ну и «на вырост» собирал, складывая в сухом месте, мысля начать производить костяной фарфор в недалеком будущем — как руки дойдут.
В общем и в целом эта гора барахла выглядела скорее обузой для
Надежда взять груз с пяти торговых кораблей, по сути, имелась только за счет его собственных товаров, каковых на удивление оказалось немало. Даже несмотря на то, что особенно ими заниматься и не получалось.
Прежде всего это пятнадцать грубо сделанных, но вполне рабочих компасов в костяных корпусах, пять стеклянных зеркал небольших посеребренных, десять карбидных ламп с, наверное, двумя сотнями кило того карбида, ну и тысяча листов бумаги.
Это все выглядело ОЧЕНЬ дорого. Чрезвычайно!
И Беромир с остальными обсуждал — стоит ли показывать все разом. Не попытаются ли эти ромеи на них напасть, ведомые алчностью.
Кроме того, в довесок у него имелось где-то полсотни килограмм индийского железа да две корчаги сахара. Железо в основном — остатки после переработки сделанных ранее заготовок и переплавки дрянных трофеев. Было бы и больше, только оно все ушло на инструменты и доспехи.
А вообще, эта римская торговля… Хм… Со слов Дарьи получалась довольно занятная картина, немало пугающая, хотя соскочить с нее уже вряд ли получилось бы…
Между Средиземным и Красными морями в эти годы существовал канал. Но не в район Суэца, а через Нил. Благодаря чему шел богатый обмен товарами между Красным морем и Средиземным морем. Среди прочего в Индию ежегодно ходило по двадцать — двадцать пять кораблей, забитых дорогими товарами.
Они тонули.
Регулярно.
Обычно по нескольку каждый год. Однако оборот оставшихся был ТАКОЙ сладкий, что подобные риски никого не волновали.
Впрочем, ни сахар, ни индийское железо в этом торге не выступали чем-то доминирующим или даже значимым. Нет. Их ведь не продавали в любом количестве. Да и не покупали. Уделяя основное внимание специям, краскам, тонким тканям и иным подобным вещам.
Железа же вывозилось ежегодной едва сто — сто пятьдесят килограмм, а сахара до пятисот. На их фоне Беромир со своими объемами выглядел вполне представительно. Другой вопрос, что это все не имело особого смысла. Индийское железо шло только на изготовление штучных эксклюзивных предметов, а сахар являлся лекарством.
Никому и в голову не приходило увеличивать поставки.
Да и зачем?
Это ведь убьет ценность товаров внутри державы. Играть же от оборотов такие торговцы не желали. Они ведь работали с самыми богатыми и спекулировали на их тщеславии, а потому опасались потерять свое положение, обманув их надежды…
В целом же ситуация с этой индийской торговлей выглядела… больной, что ли. Рим вывозил за море золота и серебра намного больше, чем ввозил.
И это сказывалось.